Название: «Отдать все - 2» Автор: Сплин Рейтинг: PG-13 Пейринг: Катя/Андрей, Роман/Катя Жанр: мелодрама Герои: все из НРК и новые персонажи.
Уважаемые читатели, этот рассказ продолжает историю описанную в фанфике «Отдать все». Прошло полгода...
Глава 1
- Все!- Роман для убедительности рубанул рукой воздух. – Поругались. Точно. - Что ж теперь будет? – еле слышно произнесла впечатлительная Шурочка. - Что, что? Развод и Зималетто пополам. – Роман повторил свой решительный жест. - Как это? – ахнула Танечка Пончева, прижимая руки к груди. - Как. Ему Зима, ей Лето, - Роман помолчал и добавил, - или наоборот. - Роман Дмитрич, - вскрикнула в сердцах Ольга Вячеславовна. – Ну что вы такое говорите? Вам бы все шутить. Девочек совсем напугали. Посмотрите на Шуру, - она показала рукой на испуганную побледневшую секретаршу. - А Танечке и вовсе волноваться нельзя, а то молоко не дай Бог пропадет. Таня Пончева, соглашаясь с Ольгой Вячеславовной, покивала головой, продолжая удерживать руками, сильно бьющееся и кажется готовое выскочить из груди сердце. Она пришла сегодня навестить подруг, рассказать, как растет ее маленький сынишка, а тут такое! - Расслабились, - изрекла молчавшая до сих пор Маша. Все дружно повернули к ней головы. - Расслабились, говорю,- повторила Тропинкина. – А за ними глаз, да глаз нужен. Все, - решительно произнесла Мария. – Назначаем сбор 911 для Ждановых! Встречаемся через пять минут.
*** Работать Андрей не мог. Вот не мог и все. Уговаривал себя, уговаривал, что надо успокоиться, сосредоточиться на делах и что? Время к полудню, а он только и делает, что перекладывает бумаги с одной стороны стола на другую. «Ну, сколько можно себя мучить?» - Андрей резко отодвинул документы, встал и принялся измерять ширину собственного кабинета решительными шагами. – «Малиновский еще этот». – Президент с ненавистью посмотрел на закрытую дверь. – «Что это у тебя, Андрюша, вид такой будто ты стаканчик цикуты натощак выпил», – передразнил он друга. – «Юморист хренов. И так тошно дальше некуда, так еще!..» - он опять окинул свирепым взглядом ни в чем неповинную дверь. Они с Катей сегодня поругались. Вот именно не поссорились, а поругались. Наорали друг на друга, слов обидных наговорили. «Ну, вот что я такого предложил? Из-за чего нужно было так злиться?» - Андрей «приземлился» в красном кресле. – «А действительно из-за чего?» - мозг лихорадочно искал ответ на заданный вопрос. – « Из-за какой-то дурацкой фирмы. Я и название-то ее толком не запомнил. Вот кретин, и чего я разорался? Нет, ну Катя тоже неправа. Как она там меня назвала? «Авантюрист. Потенциальный уголовник». Надо же. «Прокуратура по мне плачет». Ну, это, уж совсем ни в какие ворота…», – почувствовав прилив праведного гнева, Андрей вскочил и опять забегал по кабинету.
*** «Процентная ставка, процентная ставка… Да пропади она пропадом эта процентная ставка. Я же с Андреем сегодня поругалась. Уже скоро обед, а он так ни разу и не зашел, и не позвонил. Обиделся». – Катя поднялась, подошла к зеркалу и завела невеселый разговор со своим отражением. - «Вот из-за чего весь этот сыр-бор? Зачем ему понадобилась эта фирма? Почему нельзя прислушаться к мнению жены, спрашивается? Ну, не знаю я, почему она мне не нравится. Название у нее какое-то неприятное. Забыла какое. И хозяйка эта! Вся из себя такая подозрительная. «Андрей Палыч, вы такой замечательный… Мне всегда хотелось быть вашим партнером». Сю-Сю-Сю». – Катерина шмыгнула носом. – «Ты что, его ревнуешь, что ли?» - спросила она свое отражение. – «Да. Я его ревную...», – призналась сама себе, и глаза в зеркале стали совсем виноватыми. Вице-президент глубоко вздохнула и вернулась за свой рабочий стол. – «Нет, ну Андрей тоже неправ. Как он меня назвал? «Перестраховщик, скопидомка». Надо же», - возмутилась Катерина и, повернувшись к экрану монитора, начала стучать по клавишам так, как будто собралась их наказать за что-то.
*** Заседание Женсовета было в полном разгаре. Подозрения о пробежавшей между Ждановыми «черной кошке», подтвержденные «специальным агентом» Малиновским, были еще раз детально обсуждены и, в результате, был вынесен единогласный вердикт - мирить! Сейчас решался вопрос как? - Нет, дамочки. Если мы их будем сводить вместе, они догадаются и тогда нам мало не покажется и от Жданова попадет под горячую руку, да и Катерина в долгу не останется. - Ну, а что ты предлагаешь, Маш? Ведь добровольно они друг к другу не пойдут. Маша на секунду задумалась, и вдруг, глаза ее загорелись, и широкая улыбка осветила лицо. - Молодец, Амурчик, - обняла она растерянную подругу. – Это то, что нужно. Мы должны сделать так, чтобы они сами побежали друг к другу. – Маша обвела притихших женсоветчиц победным взглядом. – Понимаете? Нужно только сказать Жданову, что Катя страдает, а Катюхе рассказать, как Андрей Палыч переживает. – Тропинкина, улыбаясь, ждала реакции подруг. - Ну, Машка, молодец! – наконец ответила за всех Ольга Вячеславовна. - Здорово. Правильно, – понеслось со всех сторон. - Тихо, тихо, - Маша подняла руки, пытаясь успокоить не в меру разволновавшихся подруг. – Сейчас главное решить, кто пойдет к Жданову и Кате. - Может, к Жданову опять пошлем Роман Дмитрича? – предложила Шурочка. - Нет, Шуруп. Для такого дела он не годится. - Правильно, Маш, - подхватила Ольга Вячеславовна. – Он только все испортит. - Так. Ладно. Жданова я беру на себя. А вот кого к Кате пошлем?.. – Маша задумалась, потом внимательно посмотрела на Светлану. Та все поняла и закивала головой. – Правильно, Маш, Зорькина! - Светик, у вас с Николаем Антонычем душевные отношения, так что договариваться с ним будешь ты. Действовать начнем по моей команде. - Подвела итог совещания личный секретарь президента Мария Тропинкина. – Все, дамочки, по местам. Веселая стайка неугомонных женщин покинула, наконец, свою «штаб-квартиру» и разлетелась по коридорам Зималетто.
Глава 1. Продолжение.
- Андрей Палыч, - обратилась Маша к президенту. – Подпишите, пожалуйста. Андрей повернулся, отошел от окна и, водрузив на место очки, протянул руку за принесенными бумагами. Пока Жданов сосредоточился на письмах, Маша, пыталась справиться с волнением. Уж очень хорошо ей было известно, что означает глубокая складка на президентской переносице и колючий взгляд, брошенный в ее сторону, когда она решилась его потревожить. Одно неверное движение и… - Андрей Палыч, а Катя она случайно не заболела? - осторожно поинтересовалась Маша, забирая подписанные бумаги. - Что? – вскинул голову президент. - Извините, Андрей Палыч, - «растерялась» Мария и поспешила ретироваться из кабинета. - Стойте, Маша, - остановил ее резкий окрик. – Почему вы задали мне вопрос о Кате? Что случилось? Внутренне возликовав, Маша продолжила изображать смущение. - Просто, Катя… она позвонила, попросила у меня таблетку от головной боли … Я принесла,.. а она какая-то грустная… и глаза у нее красные, вот я и подумала... Извините, Андрей Павлович. - Маша тихонько выскользнула за дверь.
*** В это же время в другом кабинете разыгрывалась очень похожая мизансцена, только с другими действующими лицами. - Кать, а что это с твоим Ждановым сегодня происходит? – В дверь как всегда без стука и как всегда стремительно «влетел» ее друг и по совместительству финансовый директор Зималетто, Николай Зорькин. - В каком смысле? – напряглась Катя. – Здравствуй, Коль. - А?.. Да, привет. – Колька устроился на краешке ее стола. - Ну, твой муженек сидит у себя в кабинете мрачнее тучи и громы-молнии на всех мечет. - Кричит? - Да нет, наоборот молчит. Только смотрит так… - Зорькин поежился. – Кать, вы что, поругались? - Коль, а Андрей он как,.. он, что расстроился? – проигнорировала Катя вопрос друга. Зорькин развел руки и недоуменно покачал головой. - Машка сказала, - начал он загибать пальцы, - что он просил по телефону его ни с кем не соединять - раз, в кабинет никого не впускать - два. Я в банк ездил, мне с ним обсудить кое-что нужно было срочно, так он так на меня посмотрел, что я забыл, зачем пришел. Что у вас случилось-то? - Коль, ты извини, я сейчас очень занята, - засуетилась Катя, бестолково перекладывая с места на место какие-то бумаги, карандаши и прочие канцелярские принадлежности. - Ты иди к себе. Я потом зайду, - Катя махнула рукой. – Ну, потом… - Ладно. Как скажешь, – вздохнул Зорькин. - Заходи. «Ну, что?» - впились в него глазами томящиеся в коридоре Светлана и Ольга Вячеславовна. Зорькин улыбнулся и показал им большой палец.
*** Поморгав в след исчезнувшей секретарше, Андрей попытался осознать, что она сейчас сказала. «Катя… голова болит… глаза красные. Плакала или…», – Жданов растерянно огляделся по сторонам. - «Не дай Бог, правда заболела. А я тут сижу. Вот дурак», – и в туже секунду он вскочил и чуть не бегом бросился из кабинета. – «Катя, Катенька я сейчас, я к тебе. Ты только подожди немного. Пусть я кто угодно, Кать. Я и сам про себя Кать знаешь, как скажу - болван я, кретин».
«Андрей, расстроенный. Милый мой. Что же это я сижу. Он там переживает, а я,… да и пусть я перестраховщик, я и сама про себя знаешь, как думаю, Андрюш. Осел я упрямый или как там, если она – ослиха? Ну, неважно… Я сейчас, я к тебе».
Они смотрели друг на друга не в силах сделать ни шага, не в силах произнести ни слова. Смотрели так, как будто не виделись сто лет. «Мне без тебя было так плохо. Где ты был? Я чуть не умерла от одиночества. Прости меня. Я так люблю тебя, Андрей». «Любимая моя, хорошая. Без тебя я не могу жить. Я чуть не окаменел без тебя. Прости. Я больше никогда тебя не обижу. Я так сильно тебя люблю». - Катенька - Андрей Два быстрых шага навстречу и крепкие, кажется, что и не разорвешь, объятья. Как хорошо, когда все хорошо. А хорошо все только тогда, когда самый дорогой человек вот так рядом, близко, когда можно прикоснуться, погладить, поцеловать, посмотреть с любовью в глаза и увидеть в них ответное чувство.
*** Женсовет подводил итоги проведенной «операции». Дружно всхлипывая, дамочки все пытали и пытали Шурочку, добиваясь от нее подробностей примирения Андрея и Кати. А Шурочка, сама постоянно прикладывала салфетку к воспаленным глазам и рассказывала – А потом Жданов как обнял Катьку, как прижал к себе. А я ушла. Неудобно же подглядывать. Вот. - Хорошо то как, правда, девочки? – обратилась ко всем Света. - Нужно Татьяне позвонить, а то она дома переживает. «Девочки» еще посидели, повздыхали, повспоминали свою молодость и умиротворенные, довольные воцарившим в стенах любимой фирмы согласием и покоем, разбрелись по рабочим местам.
Глава 2
Почему-то не сиделось. Все-таки эта ссора Ждановых выбила его из колеи. Он встал, походил по кабинету, подошел к двери и машинально закрыл ее на ключ. Потом вернулся к окну, раздвинул жалюзи и прижался разгоряченным лбом к прохладному стеклу, всматриваясь в раскинувшийся до горизонта город. Осень. Поздняя осень. Листьев на деревьях совсем нет, облетели. Крыши домов, асфальт, небо и мелкий дождь - все вокруг серое. «И на душе у тебя такой же серый дождь». - Роман криво усмехнулся, отстранился от окна и огляделся по сторонам. – Что ж происходит, а? – обратился он к самому себе. - «Ведь если так дальше пойдет, то ты Малиновский скоро стихи начнешь писать. Ну, так что с тобой, Роман Дмитрич, сам сознаешься или пытать будем?»
Он думал, что уже привык к этой тянущей боли в груди, научился справляться. А оказалось, что достаточно одного движения, маленького «камешка» и все рухнуло и понеслось стремительной лавиной сметающей все барьеры, возведенные им, чтобы окончательно не потеряться и сохранить хотя бы видимость спокойствия. «Я люблю ее!» – «выкрикнул» он решительно и тут же оглянулся, словно опасаясь, что кто-то может услышать его тайные мысли. – «Я люблю ее», - повторил обреченно.
«Когда же это случилось? Как?» - Роман достал из кармана пачку сигарет, прикурил и выдохнул облако дыма. Он тщетно пытался вспомнить тот момент, ту точку, когда вся его жизнь рухнула, пошла наперекосяк, перевернулась с ног на голову. «Да какая теперь разница когда и как». - Пальцы мелко дрожали, сизый дым лихорадочно выкуриваемой сигареты резал глаза, а запущенный механизм воспоминаний услужливо открывал одну за другой страницы недавнего прошлого.
Вот они с Андреем лежат в одной постели в номере питерской гостиницы. Обоих угораздило где-то подхватить грипп и Катерина, в целях экономии времени и сил, «перевела» его из одноместного номера в их со Ждановым семейный и, уложив рядом с супругом в большую двуспальную кровать, кормит на пару с Андреем лекарствами и поит какими-то отвратительными микстурами. В один из таких моментов, когда они, возлежа на подушках, принимали из ее рук стрихниноподобную жидкость, раздается стук в дверь и появляется, вызванный Катериной для помощи в делах, Зорькин… У них, у обоих высоченная температура, оба от этой температуры плохо соображают, но комичность ситуации и выражение лица «друга, Коленьки», заставляет их смеяться до слез. Он тогда был уверен, что умрет, но не от гриппа, а от ее близости, от необходимости терпеть ее прикосновения, ощущать на себе ее заботу. Эту «командировку» он не забудет никогда. Как он только пережил эти дни?
Роман грустно улыбнулся воспоминанию, а перед мысленным взором вставало уже другое. Они втроем допоздна засиделись в офисе, пытаясь с ходу решить какую-то возникшую проблему. Увлекшись с Андреем обсуждением - не заметили, как Катя заснула. Как же он хотел оказаться на месте Андрея, когда тот, взяв жену на руки и, ласково прошептав: - «Пойдем, котеночек спать», - понес ее к лифту. Ему же тогда в качестве «трофея» досталась только туфелька, соскользнувшая с Катиной ножки. Как бережно он прижимал к груди эту изящную деталь женского туалета, как чуть не поцеловал ее - эту туфельку, и только страх, выдать себя и свои чувства, остановил тогда поток его безумной нежности.
Вспомнил он и свадьбу Кати и Андрея. Вспомнил, как задохнулся от восторга, увидев ее в свадебном наряде, сказочно прекрасную, немного смущенную всеобщим вниманием и бесконечно счастливую. Вспомнил, как не мог заставить себя отвести взгляд от ее сияющих глаз. Вспомнил сумасшедшего от радости Андрея, кружащего на руках невесту, целующего и обнимающего жену. Вспомнил, как с букетом цветов и казалось навечно застрявшими в пересохшем вдруг горле словами, шел он на негнущихся ватных ногах, поздравить молодоженов и думал только о том, что бы никто не заметил его состояния.
Вспомнил их с Катей единственный серьезный разговор накануне свадьбы. Вспомнил свое вымученное: - «Мне нет прощения?», - и Катин взгляд, в котором отразилась такая буря эмоций, такое смешение чувств, что он невольно отшатнулся и разучился дышать. Вспомнил ее тихое: - «Я постараюсь забыть». Он тогда так и не понял, что она постарается забыть, свою обиду или его идиотский поступок и проклятую инструкцию.
Роман бросил окурок сигареты в пепельницу, тут же прикурил вторую и… «вернулся» в ТОТ день. Вспомнил серый больничный коридор, одиноко сидящего Андрея. «Неужели, именно тогда все и произошло?» - Он никак не мог взять в толк, как можно было полюбить до сего момента совершенно безразличного тебе человека, полюбить, даже не видя его, только потому, что впервые в жизни осознал, что все, о чем читал когда-то в книгах и чему, в сущности, никогда не верил, все это может быть на самом деле. Что вот рядом с тобой сидит убитый горем, в одну ночь поседевший друг, а где-то там, находится лишившаяся разума хрупкая девочка, которая так верила в любовь, что не смогла смириться и пережить ее потерю. «Да, именно тогда». - Роман опустился на стул, затушил ненужную уже сигарету и уткнулся лбом в сцепленные руки.
Наверное, это была странная любовь. Ведь умиряя от нежности, сгорая от неутоленного желания, он никогда не ревновал ее, не завидовал Жданову, не мечтал, что она когда-нибудь будет его. Нет. Он любил ее именно такой, влюбленной и бесконечно преданной и верной Андрею. Она для него была Женщиной, Идеалом и он сам, даже не подозревая того, назначил себя хранителем ее счастья, хранителем их с Андреем любви. Именно поэтому, когда сегодня Шурочка, сбиваясь и путаясь, стала рассказывать ему о подозрениях женсовета, он не минуты не задумываясь, помчался выяснять из «первых рук», что же случилось.
Роман еще долго сидел в тишине, обдумывая то, что с ним произошло, переживая мучительные и в тоже время сладостные воспоминания, размышляя о том, как жить дальше и, в какой-то момент почувствовал, что на душе становится светлее, что из нее уходят серость и уныние. Он посмотрел на дверь, встал, отпер ее, потом вернулся к столу, взял в руки пачку документов, и перед тем как погрузиться в работу, улыбнулся и уже спокойно подумал. - «Ну, с кем не бывает. Помирятся».
Глава 3
- Андрюш? - У. - Я даже пошевелиться не могу, а ты? -Угу. - Что угу? - Не могу. Они лежали, тесно прижавшись, друг к другу. Катя устроила голову на груди мужа и сейчас как самую прекрасную на свете музыку слушала гулкие удары его сердца. Здесь в доме, где прошло ее детство, в ее маленькой комнатке где, еще совсем недавно, она могла только мечтать о несбыточном счастье, это самое счастье лежало сейчас рядом с ней, обнимало ее и легонечко поглаживало теплыми ладонями по спине и плечам.
После их свадьбы родители Кати остались жить в загородном доме Андрея. Молодые Ждановы приезжали к ним на выходные дни, а по будням жили в съемной квартире недалеко от Зималетто. Вчера Андрей сказал: - «Никуда не поедем. Мириться будем». И они под предлогом неотложных дел, не поехали за город, а обосновались в родительской квартире и теперь терзали старый Катин диванчик, давно отвыкший от столь жестокого с ним обращения и от этого жалобно попискивающий и намекающий на то, что он вот прямо сейчас не выдержит и развалится.
- Кать, - Андрей наклонил голову, пытаясь заглянуть ей в лицо. - Что? - Давай всегда ругаться по пятницам. - Почему по пятницам? - Ну, тогда все выходные мириться можно будет, - и он мечтательно закатил глаза. - Андрей! - возмутилась Катя, а сама потянулась и коснулась поцелуем его губ. Муж незамедлительно вернул ей поцелуй обратно, и… они продолжили мириться… Мирились между прочим уже вторые сутки. Ох! и как мирились!
После очередного акта примирения, Андрей все-таки решил выяснить, из-за чего же они так поцапались? Когда жена в пылу откровения покаялась ему в своей неосознанной ревности, он захохотал так, что диванчик не выдержал и отдал Богу душу, в результате чего президент компании Зималетто оказался на полу. Катя опрометчиво пытавшаяся задержать падение мужа, оказалась там же, но правда в более комфортных условиях, то есть на Андрее сверху и в его объятьях. Это обоюдное низвержение грозило перевести веселье Жданова в истерику. Он уже просто стонал от хохота. Катя сначала даже хотела обидеться на него за это, но обижаться, лежа на обнаженном мужчине к тому же тоже слегка не одетой, было как-то глупо и она, заглядевшись в его смеющиеся, с росинками слез в уголках, глаза, не выдержала и, ткнувшись головой ему в шею, включилась в игру «кто кого перехохочет».
- Вот тоже проблема нарисовалась, Кать. - Это ты про диван, Андрюш? Они пытались починить сломанную мебель. Вернее пытался Андрей, а Катя суетилась вокруг и заглядывала ему под руку. - Кать, ну не мешай, – с мягкой улыбкой посмотрел на жену Андрей. – Не совсем про диван. Тебе ведь съемная квартира не нравится? – спросил он, продолжив попытки поставить сломанную диванную ножку на место, - и, опередив ее с ответом, добавил. – Мне она тоже не нравиться, Кать. Чужая. Делаем вывод – нужно покупать свою. Так? - Так, - согласилась Катя. - Правильно. А что на это скажут твои родители? - Андрей уселся рядом с женой на паласе. - Они нам предлагали жить в этой квартире? Предлагали. А мы отказались? Отказались. - Ну, мы же объяснили, что нам нужно жить поближе к работе, - попыталась робко оправдаться Катерина. - Объяснить, то объяснили, но вот поверили ли они? – Андрей взмахнул руками. – Вот вопрос. И что мы им скажем, когда они узнают, что мы хотим купить новую квартиру? - Андрюш, а тебе квартира родителей не нравится? Не престижная она? Да? - Кать, ну что ты такое говоришь, а? – обиделся Андрей. – Просто здесь тоже все не свое. Не чужое, но и не свое, понимаешь? – Он по взгляду Кати понял, что она не совсем с ним согласна и поспешил объяснить. – Ведь мы с тобой не пошли в спальню родителей? Так? Вынуждены были тесниться на твоем диване. И, вот - Андрей развел руками, показывая на разбросанные по всей комнате инструменты – к чему это привело, - с улыбкой закончил он. - А давай купим новый диван? – предложила Катя. - Еще, лучше, Катюш, было бы купить новую мебель и сделать ремонт. Но это квартира твоих родителей, Кать, и мы без их согласия ничего делать не можем, и не будем, - решительно заявил он. – Вот тебе и проблема. Они помолчали, сидя рядышком на полу и грустно рассматривая окривевший диванчик. - Кать, – жалобно протянул Андрей, – я есть хочу. - А диван кто ремонтировать будет? - Катерина повернулась к мужу и, обняв его за шею, потерлась носом об его нос. - Кать, я тебе твердо обещаю, я все починю. Я знаешь, какой мастер? Я все умею. Только у меня сил нет от голода. Умираю, есть хочу. - Жданов сложил руки на груди и скорчил скорбную рожицу. - Иди руки мой, мастер, - Катерина чмокнула его в лоб и убежала на кухню.
Глава 3. Продолжение. Это страшное слово - свекровь.
Андрей давно спал. А ей не спалось и она, прижав к своей груди его отяжелевшую руку, лежала, рассматривая причудливые тени на потолке, и думала. «Зачем она приезжает? О чем хочет говорить с Андреем? Неужели все еще надеется нас разлучить?» - инстинктивно сжала руками большую теплую ладонь мужа. – «Проблемы, проблемы. Ты, конечно, понимала, что семейная жизнь это непросто, что со свадьбы все только начинается, ты думала о том, как строить новые отношения, привыкать к новому образу жизни. Да, ты о многом думала. Но жизнь полна неожиданностей». – Катя повернула голову и посмотрела на спящего Андрея. Лицо его было таким спокойным, таким умиротворенным. А у нее как всегда при взгляде на мужа забилось быстрее сердце. Она поднесла к губам и поцеловала его безвольную руку. «Ты думала, что самое сложное будет построить отношения с Андреем, а с Андреем все оказалось как раз легко и просто», - Катя улыбнулась, вспомнив их вчерашнюю ссору. – «Да, уж, просто». И все-таки их отношения с мужем были удивительно сердечными. Ей с ним было тепло и уютно и ему с ней, она это чувствовало, было хорошо и спокойно. У них были во многом одинаковые привычки, схожие вкусы и интересы. Они легко подстраивались один под другого, делились друг с другом своими пристрастиями и, как-то так получалось, что увлечения одного становились увлечением другого. Чудно. Вот, например футбол. Ее никогда раньше не интересовала эта игра, хотя папа был заядлым болельщиком. А с Андреем… Он однажды купил новый телевизор и вознамерился установить его на кухне. На ее вопрос «зачем?», как-то виновато потоптался у двери и сообщил, что начинается мировой футбольный чемпионат, ему хочется посмотреть, но, чтобы ее не беспокоить, он решил… Вспомнила, как взяла тогда его за руку, привела в комнату, усадила на диван и сказала: – Смотри себе на здоровье. – Кать, так он только завтра начнется, - опешил он. - Ну, а ты заранее местечко займи, устройся поудобнее, – пошутила она, а Андрей вместо того, чтобы ответить на шутку, вдруг вскочил, прижал ее к себе и тихо прошептал: - Катька моя родная. Теперь они с Андреем с удовольствием смотрят футбол вместе. – «А он?» - Она рассказала ему, как любила сидеть на подоконнике, смотреть в ночное небо и мечтать. С тех пор это стало их традицией – постоять, перед сном обнявшись у окошка и помечтать в темноте о будущем. «Андрей, мой Андрей», – вглядывалась она в лицо спящего мужа. – «Самый дорогой, самый близкий мне человек. Мне очень, очень хорошо с тобой», - опять коснулась губами его руки. Да им хорошо вместе. Им хорошо, но вокруг столько людей, столько новых впечатлений. За всю ее жизнь, у нее не было столько знакомств, как за эти полгода. Встречи, разговоры, общения, взаимоотношения, которые далеко не всегда можно назвать хорошими… Как со всем этим справиться? «А еще родители его и мои, Кира, Колька, женсовет, Милко, Малиновский, модели…», - она глубоко вздохнула. – «Вот как скажите, например, реагировать на всех этих женщин, что крутятся вокруг Андрея? Как это оказывается трудно, быть женой красивого мужчины. Эти нахалки так и норовят его утащить. Как же я хорошо сейчас понимаю Киру», – воспоминания о бывшей невесте Андрея, «подернули дымкой горечи» ее мысли. – «Но я никогда не буду вести себя так, как вела себя Кира. Ревновать, следить – это неправильно. Неправильно?» - спросила она саму себя. - «А кто вчера приревновал его к этой бизнес-леди? Нет, это больше не повториться никогда. Ведь я верю ему, а он мне и мы любим друг друга». Перед глазами вставали незабываемые воспоминания. Андрей, израненный, с побелевшим от боли лицом в квартире Малиновского. Как она тогда испугалась, услышав его крик. А как он обнимал ее, как целовал разбитыми губами. А потом была их первая ночь. Первая, потому, что они все тогда начали с нуля, с чистого листа. «Андрей, я ведь думала, что опять сойду с ума, когда буквально на следующий день, ты сделал мне предложение и объявил о нашей скорой свадьбе моим родителям. Папа тогда, что-то пытался возразить, говорил, что тебе нужно вернуть доверие отца, наладить дела на фирме…, а ты сказал, что теперь в твоей жизни главное всегда будет на главном месте, а главное для тебя - это я. А потом была наша свадьба и возвращение в Зималетто. Я покинула компанию, как обманутая любовница-секретарша, а вернулась, как вице-президент и жена Андрея Жданова». - Она ласкала взглядом любимое лицо. – «Спасибо тебе, мой хороший. Сколько же ты пережил, сколько преодолел ради меня, ради нашей любви». – Коснулась губами седой прядки в волосах. – «Спасибо тебе за все». – Не удержалась и легким поцелуем потревожила его губы. Андрей улыбнулся во сне, обнял и крепко прижал ее к себе, и она, пригревшись в его объятьях, наконец, заснула, напоследок успев подумать о том, что свекровь – это все-таки очень страшное слово.
Глава 3. Продолжение. Как быстро летит время
«Катя, Катенька, наверное, мне стоило родиться только для того, чтобы встретить тебя. Я с ума схожу от счастья, что ты рядом со мной. Моя Катя, какая же ты удивительная: скромная и дерзкая, робкая и решительная, нежная и страстная. Нет другой такой на свете». – Андрей восхищенно наблюдал за женой, которая еще минуту назад сидела в кресле, поджав под себя ноги и нахохлившись, как птичка. Сидела и о чем-то думала, глядя на мир широко распахнутыми, удивленными как у ребенка глазами, а теперь носится по квартире с воинственными индейскими криками, заражая его своим безудержным весельем. «Чудо мое, воробушек мой московский», – улыбался он, глядя на увлеченную сборами на прогулку и подпрыгивающую от нетерпения, Катерину.
Сегодня с утра природа как будто вспомнила, что день может быть не только пасмурным, и что иногда для разнообразия над Москвой может светить солнце. Небо за окном очистилось от туч и удивляло своей полузабытой синевой. Выпавший ночью несерьезный снег почти растаял, кое-где уже подсох асфальт, а на газонах образовывались островки летних воспоминаний из зеленой травы. - Катюш, пойдем гулять, а? – предложил Андрей и Катя, обрадовавшись, вскочила с кресла и, соревнуясь по скорости с кометой Галлея, начала носиться по квартире. - Ой, Андрей, а я только что хотела тебе то же самое предложить, - успела сообщить ему жена, пролетая из комнаты в ванную. Их желания как всегда совпали. Впрочем, последнее их уже не удивляло. Пора узнавания, что у них во многом одинаковые вкусы, привычки, взгляды уже прошла, как и удивление по этому поводу.
*** Начали они прогулку от Замоскворечья. Прошлись по Ордынке, свернули в Черниговский переулок, постояли, удивляясь здешнему ощущению застывшего где-то в средних веках времени, и тут он не удержался, обнял ее и поцеловал. Катя вздрогнула от неожиданности, а потом замерла в его объятьях и как-то судорожно вздохнув, прижалась крепче и сама потянулась к нему губами. А его уже «штормило» так, что земля качалась и уходила из-под ног. «Ты псих, Жданов!» – успел подумать он, - «Да оторвись ты от нее!» - приказал сам себе и впился в ее губы так, как будто через минуту начнется конец света и это их последний поцелуй. Заставил их оторваться друг от друга какой-то одинокий прохожий. Услышав гулкий стук его шагов, Катя отпрянула и, как всегда покраснев от смущения, прошептала: - Андрей прекрати хулиганить. Он улыбнулся в ответ и кивнул головой: - Хорошо, не буду, - а сам так смотрел на ее губы, что Катя, догадавшись о его намерениях, дернула его за рукав и, сделав страшное лицо, пригрозила: - Не смей, слышишь? Он слышал, но сделать с собой ничего не мог. Потому, что давно уже понял, что быть с ней, обнимать ее, целовать – самое главное в его жизни. Потому, что перестал удивляться, тому, что теряет голову и сходит с ума от одного ее прикосновения, что почти привык, что рядом с ней его собственн ...
Отправлено: 18.11.07 11:43. Заголовок: Глава 10. Продолжени..
Глава 10. Продолжение.
Кира с братом чуть ли не последними уходили из отеля. Воропаева специально, игнорируя Сашкины недовольные взгляды, тянула время и делала вид, что очень увлечена беседой с одной мало знакомой почтенной дамой, которая хотя и была несколько удивлена, но с удовольствием поддержала разговор, успев даже, в конце концов, порядком Воропаевой поднадоесть. Задержавшись так надолго в демонстрационном зале, Кира была уверена, что, покидая отель, никого из участников, спровоцированных ею событий, они с Сашкой уже не встретят.
Да! Она испытала сегодня момент истинного триумфа, когда увидела, как чуть ли не бегом из зала уходит Пушкарева, но, к сожалению, это ощущение оказалось недолгим. Почти сразу после бесславного ухода ненавистной соперницы, появился Малиновский и дальнейшее развитие событий, впервые заставило Киру усомниться: – «А был ли триумф?» – и впервые заставило задуматься: – «Что же теперь будет?» Поведение Андрея после разговора с Малиновским ее откровенно напугало, а полыхающие яростным гневом глаза Надежды Ткачук - вынудили сначала трусливо спрятаться, а потом просидеть в демонстрационном зале чуть ли не до утра.
И вот, все ее старания уйти незаметно оказались напрасными. Очутившись в холле гостиницы, Кира замерла, не зная как вести себя дальше. Остановился и Сашка, удивленный происходящим. Сначала она увидела их. Растерзанного, промокшего Андрея и бережно поддерживающую его Катю. Увидела, как Жданов тяжело опустился на диван, как Катя рывком стащила с себя пальто и накрыла им пытающегося что-то возразить мужа. Увидела, как присаживается она на корточки и старается согреть дыханием его ладони, а Андрей, тянет ее наверх и Катя, поднимается, садится рядом и обнимает его. Увидела, как Андрей прижимает к себе Катю, а потом прячет голову у нее на плече. Она в отчаянии отвела глаза, чувствуя, что не может больше их видеть, и только сейчас замечает поголовно всхлипывающий женсовет, вытирающего слезы Милко и расстроенную Юлиану. «Почему? Она не в состоянии понять, почему? Нет! Она отказывается что-либо понимать! Она не желает ничего понимать!» Кира делает несколько шагов назад. Ей нужно позвать брата и как можно быстрее отсюда уйти. Она ищет Сашку, а натыкается на гневный, обличающий взгляд Ткачук. Увидев Надежду, Кира совершенно теряется. К ее ужасу, Малиновский тоже замечает необычное поведение киевского партнера. Его брови удивленно поднимаются, он переводит недоуменный взгляд с одной замершей женщины, на другую и … На лице Романа появляются суровые складки, оно начинает нервно подергиваться. Он все понял и теперь к пронзительному взгляду Надежды добавляется его - горящий ненавистью и злостью. Не в силах больше терпеть это двойное, молчаливое осуждение, Кира разворачивается, пытаясь убежать и как на скалу, натыкается на взволнованную Маргариту. Кира обмирает - вот он ее беспощадный и жестокий судья, перед которым она совершенно бессильна. Понимая, что своим испугом она сама себя выдает и не в состоянии ни отвести взгляда, ни сдвинуться с места, Кира молча, наблюдает за надвигающейся на нее Маргаритой. Жданова еще ничего не знает, но интуиция матери и женщины ее не подводит. Полыхнувшие яростью зеленые глаза, развевающиеся волосы, подрагивающие губы, в разрезе которых то и дело сверкают обнаженные зубы, делают ее похожей на разъяренную волчицу. - Если с моими детьми что-то случиться… - обрывает она, глядя ей прямо в глаза, произнесенную шепотом фразу. Вот он! Неподлежащий обжалованию, приговор верховного суда! «Если с МОИМИ ДЕТЬМИ!»
- Кира, по-моему, мы здесь лишние. - Спасает ее от обморока подошедший и придержавший под руку брат. «Спасибо тебе, Саша. Давай уйдем отсюда поскорее».
Отправлено: 19.11.07 21:35. Заголовок: Глава 11. «Ну что ..
Глава 11.
«Ну что Жданов – взлететь захотел, воспарить? Взлетел, как же… мордой об землю. Забыл, что к твоим ногам железными цепями пудовые гири привязаны?» Андрей резко откинулся на подушку. «А чего ты хотел, Жданов?» - продолжил он свой обличительный монолог. – «Чего ты хотел? Чтобы весь этот хвост, что тянется за тобой, вдруг пропал? Все эти лерочки, наташечки, олечки – перестали существовать? Но они были в твоей жизни. Были!» - Он кулаками с силой ударил по постели. Запоздалое раскаяние и жгучий стыд судорогой исказили лицо, заставили крепко зажмурить глаза. «Значит, все напрасно? Все, что ты пережил, передумал, переломал в себе – все напрасно? Потому, что все вокруг считают, что ты не способен быть преданным и верным. Все! Да что мне до всех! Пусть думают, что хотят! Но она, Катя, она ведь тоже мне не верит». Андрей резко сел и растерянно огляделся по сторонам. «И как же теперь жить. Как вернуть ее доверие? Как оправдаться? – пытался он понять, что происходит. «Но в чем оправдываться!? Ведь я даже в мыслях не помышлял…», - он взъерошил волосы и обхватил руками склоненную голову. «Неужели она не видит, что мне никто не нужен кроме нее? Неужели не чувствует, как сильно я ее люблю?» Стало так больно и так обидно, что он уткнулся лицом в подушку, натянул одеяло на голову и застыл, «утонув» в своем страдании.
Сегодня был один из самых черных дней в его жизни. Когда Катя рассказала ему о причине своего побега, он, не поверив своим ушам, переспросил: - Извини, что ты сказала? Ты подумала, про меня и Надежду, что мы красивая пара? Я правильно тебя понял, Кать? Она посмотрела на него виновато. - Прости, Андрей. Я, что-то не то говорю… Второй раз за последние дни, он почувствовал, как земля уходит из-под ног. Развернулся, и, стараясь, чтобы Катя не заметила его состояния, сделал несколько шагов к кровати. - Кать, я что-то устал. Я посплю, хорошо? Она как эхо ответила. - Поспи. Постояла, ожидая, когда он ляжет, потом вздохнула и вышла из комнаты. Нет, ее он не винил, на нее не обижался. – «Ты сам во всем виноват. Сам!» - Только вот что теперь делать – он не знал.
Катя ходила по кухне. От окна к двери, от двери к окну. «Дура, какая же ты дура, Пушкарева!» - не могла она никак успокоиться. - «Чего ты ему наговорила. Он же все не так понял!» - Она остановилась у окна. – «Что же теперь делать?» Размышления прервал телефонный звонок. - Катенька, доченька, как у вас дела? – услышала она голос матери. - Как Андрей? Врач приходил? - Да, мам, мы вчера в медцентр ездили. Слава Богу, с сердцем ничего опасного. - Я об этом знаю Катенька. Мы с Маргаритой разговаривали. А сегодня врач приходил? - Приходил. Выписал лекарства. Андрей простудился, температура у него. С каждым словом, Катин голос становился все глуше и глуше. - Катенька, почему ты замолчала? И вообще, что у вас произошло? Ты мне можешь рассказать? – взволновано спросила Елена Александровна. - Мама, - Катя уже откровенно всхлипывала, - я не знаю, что мне делать. Я его обидела, мам. Очень. А теперь не знаю, как все исправить. - Как, что делать, Катенька? Повиниться надо. Прощения попросить. В семейной жизни всякое бывает, главное вовремя разобраться во всем, не копить друг на друга обиды. И еще, Катюш, ты уж о гордости забудь пока, раз понимаешь, что сама виновата. - Мама, да какая гордость. Врачи сказали, что Андрею волноваться нельзя, что нужно больше отдыхать, а тут я со своими объяснениями. Вдруг ему хуже станет? Я боюсь. - Катенька, знаешь, как я думаю, – немного помолчав, ответила Елена. - Врачи, конечно, плохого не посоветуют, но иногда нужно не врачей, а сердце свое слушать. Вот оно точно не ошибется.
Она открыла дверь в спальню. На цыпочках подошла к кровати. - Андрей, ты не спишь? – в полголоса обратилась к мужу. Он не отвечал, лежал, непривычно закутавшись с головой в одеяло. Катя хотела уйти, но потом, опустилась перед ним на колени и, безуспешно пытаясь стянуть с его головы одеяло, быстро заговорила. - Андрей, прости меня, пожалуйста. Я не знаю, что на меня нашло. Я как под гипнозом была. Она мне такого наговорила. Я ничего не понимала… - Кто тебе что наговорил? – встрепенулся Андрей. - Кира. Она сказала… - Катерина уже вовсю рыдала. - Кира? – Андрей резко сел. - Как же я сам не понял… - он горько усмехнулся и внимательно посмотрел на мокрую от слез, шмыгающую красным носом Катерину. Скинул до конца одеяло, освободил место, молча потянул жену за руку и усадил рядом с собой на кровать. Она выглядела такой расстроенной, виноватой. Захотелось махнуть на все разбирательства рукой, просто прижать ее к себе и успокоить. И все-таки он спросил. - И ты ей поверила? Да, Кать? Поверила, и подумала про меня, что я могу тебе изменить? - Нет, нет, Андрюша, - Катерина теснее прижалась к нему, пытаясь рукой вытереть слезы. – Я ей не поверила. Я не про тебя, я про себя подумала. Андрей удивленно заглянул ей в лицо. - Что ты про себя подумала? Катя опустила голову. - Я подумала, - тихо сказала она. – Я, такая нескладная, неуклюжая, совсем некрасивая. Зачем тебе, такая как я? Вокруг столько красивых женщин, ты им нравишься, они так на тебя смотрят, а я только тебе мешаю, путаюсь у тебя под ногами. Она замолчала, низко опустив голову. - Кать, ты хоть понимаешь, какую ерунду ты говоришь? Как тебе в голову могло такое прейти? Андрей от волнения не мог больше произнести ни слова. - Ну, я же только один раз, я скоро поняла… я в такси… что не правильно… - Катерина запуталась в словах, а потом, и вовсе замолчала, пораженная выражением лица мужа. Андрей опасаясь, что она заметит его слабость, отвел взгляд, а потом наклонился и шепнул ей в губы. - Я хочу тебя поцеловать... - Андрей, ты же болен. У тебя температура, - неуверенно произнесла Катя, отвечая на поцелуй. - У меня давно эта температура.
Отправлено: 22.11.07 16:41. Заголовок: Глава 12. - Можно?..
Глава 12.
- Можно? Кира робко открыла дверь, и настороженно взглянула на сидящего за столом человека. - Да, Кир, входи. Роман встал, жестом приглашая Воропаеву войти и занять кресло посетителя. Кира, продолжая боязливо коситься на него, молча прошла к столу. - Ты хотел меня видеть? – спросила тихо и как-то уж очень робко. «Актриса, думаешь, я поверю в твое раскаяние? Как бы ни так, Кира Юрьевна. Не на того напали. Не поверю. И из равновесия, как выводила Андрея, ты меня не выведешь – не мечтай». Роман удивился своей такой бурной и негативной реакции на приход Киры. «Что это со мной? Я ведь готовился к этому встрече. Успокаивал себя, настраивал. Видимо мало настраивал», - решил он. Не торопясь, вернулся в кресло, переложил на столе какие-то документы, стараясь преодолеть неожиданно возникшее неприязненное ощущение. Наконец поднял голову и прямо посмотрел в глаза сидящей напротив женщине, стараясь понять, чего ему ожидать, какой реакции на предстоящий непростой разговор?
А Кира не претворялась. Ей действительно все эти дни было не по себе. И сейчас, глядя на необычно серьезного, даже сурового Романа, она холодела от предчувствия надвигающейся беды. Собственно, это предчувствие, возникло не сейчас. Оно возникло, нет - даже не на показе. Раньше! Оно возникло в тот миг, когда она, сидя в этом же кресле увидела Катю и увидела, как! на нее смотрит Андрей. «Господи, ну почему, почему я не остановилась? Ведь все тогда поняла. Все! И не смогла, не удержалась».
Переживая вновь и вновь все, что случилось с ней за последние полгода, Кира, наконец, поняла, что все это время она упорно шла к самому краю, поняла, что она сама по собственной воле разрушила всю свою прежнюю жизнь. То, что ее жизнь изменилась, и что обратной дороги для нее нет, она чувствовала каждый день, приходя на работу. Чувствовала настороженные, неприязненные взгляды сопровождавшие ее повсюду. Физически ощущала, как воздух там, где она появляется становиться вдруг густым и непригодным для дыхания. Но страшнее всего была тишина. Она жила все эти дни как в вакууме. С ней никто из сотрудников Зималетто не разговаривал, никто кроме брата ей не звонил. Компания «кипела» после показа как улей, но стоило ей появиться в коридоре, мастерской у Милко, в баре, у ресепшена – все отворачивались, замолкали, и ее окружала пронзительная невыносимая тишина. Если бы не работа, не бесконечные разговоры с дилерами, оптовиками, поездки по магазинам, она, наверное, уже сошла бы с ума от одиночества. Но самым страшным были сны. Каждую ночь ей снились глаза. Только глаза, но она безошибочно определяла, чьи это были глаза. То ей снились печальные, как у Пьеро глаза Милко, то залитые слезами взволнованные Маши или Светы, то мудрые, немного растерянные, любящие глаза Юлианы. Все они смотрели куда-то мимо нее, а ей почему-то становилось от этого грустно и хотелось плакать. И каждый раз сон заканчивался одинаково. Она оборачивается и видит направленные прямо на нее испепеляющие взгляды. Гневные, яростные, обвиняющие взгляды Надежды, Романа и Маргариты. Кира в ужасе просыпалась. Пытаясь справиться со страхом, наползающим из темноты, включала во всей квартире свет и сидя в полной тишине на кровати до утра, боялась заснуть и вновь увидеть ненавидящие ее глаза. Она устала, очень устала и уже ждала сама, когда же «ударит колокол» и взорвет эту тягучую невыносимую, как смертная мука тишину.
«Удар колокола» прозвучал как-то буднично-тихо, но от этого не менее явственно. Пять минут назад ей позвонила секретарь и сообщила, что г-н Малиновский просит ее прейти в президентский кабинет. То, что Роман не зашел к ней сам, а через секретаря пригласил в кабинет Андрея, которого замещал на время его болезни, говорило уже само за себя. И сейчас, столкнувшись с его напряженным взглядом и интуитивно почувствовав, чего он хочет, Кира опередила и сама озвучила, то, что он только собирался ей сказать. - Я должна уйти из Зималетто? Малиновский удивленно посмотрел на нее и медленно откинулся на спинку кресла. - Да, я понимаю, я понимаю - Кира попыталась встать, но не справилась с дрожью в ногах и беспомощно опустилась обратно.
Она сама произнесла те слова, которые он хотел сказать. Неожидающий такого, Роман, растерялся, внимательно посмотрел на Воропаеву и вдруг отчетливо понял, что не прав, что Кира не притворяется, что она действительно чувствует себя виноватой, совершенно расстроена и очень напугана. Ему стало жаль эту, запутавшуюся в собственной жизни, красивую и такую беспомощную сейчас женщину. «А собственно, почему, ты Малиновский взял на себя роль ее судьи? Вспомни - из-за кого все случилось? Тебя тогда четвертовать было мало, а Андрей простил. А если бы тебя выгнали с работы, от тебя отвернулись все друзья и знакомые? Что бы тогда с тобой было? Нет, нужно найти другой выход из этой ситуации. Может ее в командировку куда-нибудь отправить, или…» Решение пришло само собой. «Жданов меня убьет» - подумал Роман. Они только вчера, обсуждая перспективы роста компании, пришли к выводу, что необходимо развивать и расширять в связи с этим питерский филиал, и он вспомнил, как сетовал президент на отсутствие в этом самом филиале, хорошего руководителя. «А почему, собственно убьет? По-моему, Кира – это, то, что нам надо. И делу - польза, и для Киры - польза, и Ждановым головной боли меньше. Молодец Малиновский», - похвалил он сам себя и, уже не сомневаясь в правильности принятого решения, сообщил о нем Воропаевой. По мере того как до Киры доходила суть его предложения, удивительным образом изменялось ее лицо: от смертельно-бледного, осунувшегося, потерявшего всякое выражение, до заинтересованного, удивленно-внимательного и даже слегка порозовевшего. - Ну, что Кир, берешься? – уже совсем другим тоном, улыбаясь, спросил Роман. - Да, - кивнула она головой и ответила ему робкой улыбкой.
*** Неделя, полученная на сборы, пролетела быстро. И вот она стоит на перроне вокзала в ожидании скорой отправки поезда. Ее никто не провожает. Да собственно и кому ее провожать? Только брату, но она не захотела, чтобы Сашка приезжал на вокзал, и они попрощались вчера. Просидели с ним в ее квартире весь вечер, пили вино и вспоминали, вспоминали… За прошедшую неделю она несколько раз говорила с Андреем, и, кажется, они нашли в себе силы понять друг друга и простить. Во всяком случае, она, чувствовала себя именно так, и сейчас вглядываясь в убегающие в даль рельсы, ловила себя на мысли, что впервые думает не о прошлом, а с надеждой, с азартом, с интересом – об ожидающей ее новой жизни. О будущем. Кира уже собралась войти в тамбур, как почувствовала, что кто-то подошел к ней сзади. Обернулась. Роман. Стоит с букетом в руках. Она молча сделала шаг навстречу, провела рукой по его плечу, потом так же молча наклонилась и дотронулась губами до его щеки. Кивнула, - да, да, - проводнице на ее настойчивое предложение войти в вагон. - Пока, Ром. - Пока, - он протянул ей цветы и ласково улыбнулся. - Спасибо тебе за все.
*** - Александр Юрьевич, вам звонит Хмелин. Соединить? – отвлек его от просматриваемых бумаг бесстрастный голос секретарши. - Хмелин? – переспросил удивленно. – Хм… Соедините. - Здравствуйте, Александр Юрьевич. Хмелин вас беспокоит, – раздался в трубке обманчиво мягкий голос. - Добрый день Анатолий Сергеевич. Чему обязан? - Александр Юрьевич у меня есть к вам деловой разговор. Вы не согласитесь со мной встретится? - Назначайте время и место… Да я знаю… Да это мне подходит. - До встречи, Александр Юрьевич. Всегда приятно иметь дело с понимающими людьми. - До встречи. – На лице Воропаева отразились крайняя степень удивления и интереса.
Отправлено: 23.11.07 19:34. Заголовок: Глава 13. Несколько..
Глава 13.
Несколько дежурных фраз. Обмен любезностями. Красное вино на аперитив. Мужчины, уединившиеся в отдельном кабинете фешенебельного ресторана в центре Москвы, удобно расположились за столиком, наслаждаются изысканным вином и внимательно изучают друг друга. - Александр Юрьевич, я не буду ходить вокруг да около, – осторожно начал беседу Хмелин. - Скажу вам честно. Я решился на разговор с вами, потому, что меня крайне взволновала последняя коллекция Зималетто. - Интересно причем здесь я? - подал реплику Воропаев. - Видите ли, Александр Юрьевич, - продолжил Хмелин, внимательно наблюдать за реакцией своего собеседника. – По моим расчетам, путь, по которому Павел Жданов последнее время вел компанию, должен был неминуемо погрузить Зималетто в глубочайший кризис, но этот старый лис, всех перехитрил. Он каким-то непостижимым для меня образом, вдруг перевел компанию на самостоятельные рельсы, отказался от заказов европейских брендов и в кратчайшие сроки выпустил собственную, оригинальную коллекцию. - Почему вы решили, что это заслуга Павла, ведь сейчас у «руля» Зималетто - Андрей Жданов? - Я уверен, что за всем этим стоит Жданов-старший, - бизнесмен нервно отбросил салфетку, которую держал в руках. – Отдав свой пост сыну, он просто усыплял нашу бдительность. Хмелин достал дорогой портсигар, жестом предложил собеседнику сигарету и, получив такой же молчаливый отказ, закурил сам. - Если Зималетто воспользуется открывшимися для нее перспективами, а в том, что Жданов эти возможности не упустит, я не сомневаюсь, мой бизнес будет разрушен. Хмелин, сделал глубокую затяжку и, цепляясь колючим взглядом за невозмутимо сидящего напротив мужчину, медленно выпустил из легких сигаретный дым. - Я хочу не допустить усиления активности Зималетто на рынке, - четко, разделяя каждое слово, произнес он. Воропаев поставил бокал на стол, промокнул губы салфеткой. - И вы пригласили меня для того, что бы честно предупредить об этом? – Он усмехнулся. - Как благородно. - Я пригласил вас для того, чтобы попросить вас помочь мне в этом, - в тон ему ответил Хмелин. … - Вы что? Простите? Я не ослышался? Вы хотите, что бы я помог вам разорить собственную компанию? – удивился Александр. - Бог с вами, Александр Юрьевич, я не хочу, чтобы Зималетто разорилась, я хочу, только чтобы не разорилась МОЯ компания, и каждому достался свой «кусок пирога». - Так, это становиться еще интересней, - жестко заметил Александр, - Что ж поделитесь планами, как вы себе это представляете. - Схема известная. Пара тройка неудачных контрактов, непредвиденные дополнительные расходы и… - И вы хотите, чтобы эти «неудачные» как вы выразились сделки, навязал Зималетто я? - Приятно иметь дело с умным человеком, - заметил вместо ответа Хмелин. - И каким же образом я смогу уговорить акционеров заключить невыгодные контракты? - О, не беспокойтесь. В начале эти предложения будут выглядеть очень даже привлекательно. - А потом, когда они перестанут так выглядеть? Как я объясню им свои действия, – спросил Воропаев. - Ну, а как в таких случаях принято объяснять в России. «Хотели как лучше, а получилось…», - Хмелин широко улыбнулся и расслабился в кресле. - Хорошо, Анатолий Сергеевич, - после довольно длительной паузы продолжил Воропаев, - предположим, я соглашусь, хотелось бы… Хмелин перебил его. - Не волнуйтесь, Александр Юрьевич. Цена вопроса вас не разочарует. Они понимающе посмотрели друг на друга, подняли бокалы с вином, чокнулись и довольные собой и друг другом выпили.
*** Роман сидел в баре. Он почти каждый вечер просиживал в одиночестве у барной стойки. Домой идти не хотелось. У «лапочки, цыпочки» в гостях он уже побывал и как всегда сбежал сразу, как только… Так, что долгий одинокий вечер у него еще весь впереди. И оттого, что этот тоскливый вечер только в начале и придется еще долго сидеть здесь и бороться с меланхолией, с дурацким настроением, становилось совсем тошно. «Уехать что ли куда? Бросить все к черту и уехать». Роман с отвращением потягивал маслянистую бурую жидкость. «Оказаться бы сейчас где-нибудь на тропическом островке, на белом песочке под ярким солнцем, у синего моря», - мечтал он. – «Лежать, греться, слушать шум прибоя и ни о чем не думать». Глубоко вздохнув, он выпил до конца содержимое стакана. Стукнул им о стойку. - Повтори, друг…
*** - Скажите, Александр Юрьевич, - Хмелин отодвинул от себя пустую тарелку и с видимым наслаждением откинулся к спинке кресла. – А этот Малиновский, у него как складываются отношения со Ждановым после его женитьбы? - Вы хорошо осведомлены об акционерах Зималетто, - заметил Воропаев. - Приходиться, Александр Юрьевич. Противника, как говориться «нужно знать в лицо», или как можно больше о нем знать, - добавил с улыбкой Хмелин. - Я вот о чем подумал, Александр Юрьевич, а не попробовать ли предложить Малиновскому продать его акции? Это послужило бы дополнительной гарантией успеха нашего дела. Что вы об этом думаете? - Еще полгода назад я бы сказал, что это предложение абсурдно, а сейчас, - Воропаев вспомнил о стычке между «друзьями», которую наблюдал на показе, - что ж можно попробовать. Только это предложение должны делать ему ни я, ни вы, а кто-то посторонний. - Обижаете, Александр Юрьевич. Само собой разумеется. «Что ж «попытка не пытка». Выгорит – хорошо, а не получиться убрать Малиновского из Зималетто, он, по крайней мере, никогда не догадается, кто за этим стоял».
Отправлено: 26.11.07 00:33. Заголовок: Глава 14. «Жданов ..
Глава 14.
«Жданов – а Милко прав, ты действительно тИран», - «ласково» беседовал с самим собой Андрей. - «Ревнивый самодур, до чего ты довел жену? Она ж у тебя «света белого не видит». Да, да – и не спорь. Что в ее жизни изменилось за эти полгода? Что ты ей дал? Ничего, кроме сомнительного счастья быть твоей женой». Все последние дни у Андрея не выходило из головы Катино признание. Он никак не мог понять, почему она считает себя некрасивой. Постоянно думал об этом. Вот и сейчас, стоило ему остаться одному, он вернулся мыслями к жене. «Она что действительно не понимает, не видит, какой она стала красавицей?» - Андрей привычно ходил по своему кабинету. «Да что она вообще видит кроме работы? Конечно у нее новая высокая должность, но… А какая разница как называется ее должность – помощник президента, вице-президент. Она как работала по две смены, так и продолжает работать без сна и отдыха». Он открыл дверь и вошел в бывший Катин кабинет-каморку. Сел за ее стол. Ласково коснулся рукой его поверхности. Обвел взглядом небольшое пространство каморки. Сколько здесь пережито счастливых минут. Сколько этот маленький кабинетик хранит воспоминаний. Закрыл глаза, откинул голову к стеллажу. «Где она бывает кроме работы? На деловых встречах и вечеринках, которые как две капли воды похожи на деловые встречи. Ну, еще семейные праздники. И все. У вас даже медового месяца не было. И ты еще удивляешься, что она до сих пор не верит в себя, до сих пор считает себя дурнушкой. А как ей в себя поверить? Чтобы почувствовать себя женщиной, красивой женщиной, ей нужно почувствовать, что она нравиться, что ею восхищаются. Стоп, стоп, Жданов». – Он открыл глаза и резко выпрямился. – «Это ты сейчас договоришься до такого, отчего сам потом удавишься. И как же быть?» - пытался он найти компромисс между свободой для жены и своей ревностью. «Но я вед все время повторяю, что она красивая. Разве этого мало?» - и сам себе ответил. - «Мало, Жданов, мало. Валерий Сергеевич ей тоже все время говорил, что она красавица. Она привыкла, что для любящих людей любимые всегда самые красивые. Вот она нам и не верит. Делай вывод - чтобы Катя поверила в себя, она должна узнать, что она красивая от посторонних людей. Все! И не спорь. Задвинь свою дурацкую ревность куда подальше и не спорь!» – приказал он себе. – «Значит так, как только представиться случай, ты отпустишь ее одну, куда она захочет. Если вы вместе пойдете куда-нибудь, ты не будешь ее ревновать и следить за ней постоянно, тоже не будешь. Пусть она разговаривает с кем угодно, танцует, даже улыбается». – Он уронил голову на стол. – «Господи, это ж я с ума сойду, точно».
Случай как будто поджидал за углом. Не прошло и трех дней, как в его кабинет нагрянули вице-президент и финансовый директор собственной персоной. - Андрей, - решительно начала Катерина. – У нас с Колей намечается одно мероприятие. Ждановская бровь удивленно поползла вверх. - Так вот с этого места поподробней, пожалуйста. Что у вас с Колей намечается? - Ну, Андрей, я серьезно. У нашего профессора, Георгия Федоровича Сабовича, юбилей. Мы всегда с группой отмечали его день рождения, у нас традиция такая. Вот. А в этот раз в ресторане отмечать будем. И он, представляешь! он сам попросил, чтобы мы с Колей тоже были. Вообщем, Андрюш, я думаю нам нужно идти. Андрей сидел, подперев кулаком щеку, и грустно разглядывал жену. «Пришло время «платить по счетам», Андрей Палыч», - напомнил он себе. - Жданов, - подал голос Зорькин. - Кончай Катьку гипнотизировать. Ты нас слышишь? - Слышу. - Ну, молодец, - Николай всплеснул руками. – Кать, - обратился он к подруге. – Он слышит. Вот счастье-то. - Коль подожди, - осадила его Катерина. - Андрюш, ну ты чего, а? Я же ненадолго. Ты и соскучиться не успеешь. Она ласково обняла его за голову, погладила по волосам, поцеловала в висок. Президент зажмурился, и только что не замурлыкал. - Когда, - печально спросил он. - Сегодня в восемь вечера. - Кать, кончай его уговаривать. Ты, что не видишь, он придуривается. - Кто придуривается? – загремел президент. - Так Жданов, у нас времени мало. Я в банк должен заехать, потом домой переодеться, да и Катерине в салон, к стилистам-визажистам надо, и домой тоже успеть. Так, что мы пошли. Кстати ты мне должен… Николай не успел договорить. Жданов вскочил и картинно раскинул руки в стороны. - Нет, вы только посмотрите на него, уводит мою жену неизвестно куда, и я ему еще и должен. Повернулся к Кате, взял ее руку и поцеловал в раскрытую ладонь. - Кать, ну конечно нужно идти. Это же важно, поздравить учителя с юбилеем. И не торопись, отдыхай, общайся с сокурсниками. Коль, - повернулся он к Зорькину. – Ты, я надеюсь, проводишь потом Катю домой, и… что я там тебе должен? - Ладно, потом, - махнул рукой присмиревший Колька. Катерина во все глаза рассматривала мужа. «Чего это с ним? На себя непохож. Не капризничает, не возмущается. Странно…» Она, попрощавшись, поцеловала мужа, и медленно, оглядываясь, вышла из кабинета.
Небольшая группа радостно-возбужденных молодых людей, шумно приветствовала только что подошедшую девушку. - Ура! Наконец-то староста пожаловала. Люд, ну ты чего опаздываешь? Мы ж без тебя как дети малые. Сейчас потеряемся и расплачемся. - Спокойствие! Никто не потеряется, потому, что я уже здесь. - Люд, проверь, мы все собрались или не все? - Дайте я на вас посмотрю. Так ждем Ольгу с Петром, а еще… у меня для вас сюрприз. Сегодня придут Катя и Николай. - Это что? Пушкарева и Зорькин что ли? Ну, ты Люд даешь. Зачем ты этих ботаников пригласила? Они же с нами никогда никуда не ходили. - Да ладно вам, ребята, ну не ходили, а теперь пойдут. Интересно ведь какими они стали. Вдруг изменились. - Такие как они не меняются. Два сапога пара. - Ну не собиралась я их приглашать. Георгий Федорович попросил. Все друзья, - прекратила дискуссию Людмила. – Придется немного потерпеть. - Вот и Ольга с Петром, ну а где же наши вундеркинды? - Вы случайно не нас ждете? – поинтересовался знакомый голос. Все дружно обернулись. Элегантный мужчина держал под руку очаровательную миниатюрную женщину. Ее огромные выразительные глаза притягивали к себе внимание, а гордая осанка вызывала восхищение. - Здравствуйте друзья. Рады вас всех видеть. - Катя?.. Коля?.. Это вы?.. Ну, вас не узнать? – посыпались со всех сторон приветствия и вопросы. Наконец, все угомонились и Людмила на правах бывшей старосты, скомандовала. - Построились по парам, взялись за руки и шагом марш за мной.
Поразившая сокурсников изменившимся обликом, Катерина, окончательно их «добила» в ярко освященном вестибюле модного ресторана. Когда она грациозно скинула шубу на руки Зорькина, мужчины, увидев ее потрясающей красоты фигуру, остолбенели, а женщины, успевшие сразу оценить и изысканный наряд и дорогие украшения, заметить обручальное кольцо на руке не смогли скрыть удивленных, недоуменных и даже, увы, завистливых взглядов.
*** Праздничный вечер подходил к концу. Уже отгремели поздравительные речи, были подняты все тосты и сказаны все добрые искренние слова в адрес окончательно растроганного любимого профессора. Георгий Федорович, счастливый и заметно уставший засобирался домой. - Все, все дорогие мои. Спасибо вам за чудесный праздник, оставайтесь, веселитесь, а мне пора. - Коль, может, мы тоже пойдем? – подергала Зорькина за рукав Катерина. – Всех увидели, с Георгием Федоровичем пообщались, - она улыбнулась. – «Какой он все-таки замечательный». - Кать, а давай еще немного побудем, - просительно посмотрел на нее Зорькин. - Ну, давай. Я только Андрею позвоню. Катерина и сама была не против остаться. Вечер действительно был хорошим. Мешавшая в начале скованность исчезла, и Катя с удовольствием общалась, отвечала на вопросы, наслаждаясь всеобщим вниманием, принимала галантные ухаживания, с удовольствием танцевала и вообще впервые чувствовала себя «королевой бала».
Вошедший в зал мужчина выглядел как бог. Богатырский рост, стройная, атлетически сложенная фигура великолепно сочетались с черным смокингом и белоснежной рубашкой, выгодно оттенявшей его смуглую кожу. Правильные черты лица, красивые глаза за стеклами очков, обаятельная улыбка и черные как смоль с легкой проседью волосы, заканчивали благородный облик. Мужчина легко двигался по залу, оставляя за собой шлейф из восхищенных женских взглядов.
- Добрый вечер, господа, – обратился он к компании молодых людей. - Могу я пригласить одну из ваших дам на танец? - он повернулся к Катерине и протянул ей руку. - Вы позволите? Катя, в первый момент растерявшаяся при виде мужа, лихорадочно пыталась понять, что за черти бегают в его глазах и какую игру он затеял?
- Андрей, что ты здесь делаешь? – шепотом поинтересовалась Катерина, когда они оказались в центре зала. - Танцую с прекрасной женщиной, - не задумываясь, ответил Жданов. - Замечательно. А как понимать тот цирк, который ты сейчас устроил? - Кать я ничего не устраивал, я просто пригласил на танец женщину своей мечты. Катерина не нашлась, что на это возразить. «Так Андрей Палыч, решили спектакль устроить? Хорошо, будет вам спектакль». - Кать, а твои друзья тебя ко мне ревновать не будут? - Жданов не говори глупостей и не мешай мне, дай с красивым мужчиной потанцевать. - Да танцуй себе на здоровье, кто тебе мешает. А не хочешь с красивым мужчиной поцеловаться? - Ты что, первый танец и уже целоваться? Я не такая!
Дальнейшее развитие событий заставило всех, кроме Зорькина, сидящих за столом забыть о еде, о питье и даже о разговорах, и заняться исключительно наблюдением. За первым танцем «сладкой парочки», последовал второй, во время которого они уже во всю обнималась, а потом и третий, закончившийся поцелуем. Зрители, следившие за стремительно развивающимся на их глазах бурным романом, увиденное оценили, и поэтому практически не удивились, когда Андрей Жданов, как он всем представился, оказался у них за столом, заказал шампанское и приготовился произнести тост. - Предлагаю выпить за прекрасных дам и за ту единственную, - он повернулся к Кате, - которая покорила мое сердце. Все выпили, продолжая с интересом наблюдать за происходящим. - Кать, пойдем. Нам пора. – Подал Жданов руку своей избраннице. - Спасибо за прекрасный вечер, до свидания, - Катя приняла протянутую руку, - Нам действительно пора. Потом, сделав пару шагов, она остановилась, и обратилась к Зорькину. - Коля, передай, пожалуйста, моему мужу, что я его очень очень люблю. - Обязательно передам, Катерина Валерьевна. Как увижу так сразу и передам, - закивал головой Николай. Жданов улыбнулся, прижал Катю к себе, нежно поцеловал и они, обнявшись, ушли.
- Вот это да! Вот это номер! – высказал кто-то общее мнение. - Коль, а тебя Катеринин муж, после того как ты ему расскажешь, что жена его очень очень любит, но ушла с другим, не убьет? Колька оторвался от содержимого тарелки. - Не буду я ему ничего передавать, - махнул он рукой. - Сам у себя увел пусть сам с собой и разбирается. - Как это сам у себя? Ты, что, ты хочешь сказать, что Жданов…? - Я хочу сказать, что Андрей Жданов, и Катькин муж одно и тоже лицо. - А чего это тогда сейчас было? - А, не обращайте внимания, - Зорькин нацелился на очередную тарелку с закуской. – Придуриваются. Тишину элитного ресторана взорвал дружный многоголосый хохот.
Все даты в формате GMT
5 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума