Форум сайта Мой Волшебный Мир

Название: «Отдать все - 2»
Автор: Сплин
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Катя/Андрей, Роман/Катя
Жанр: мелодрама
Герои: все из НРК и новые персонажи.

Уважаемые читатели, этот рассказ продолжает историю описанную в фанфике «Отдать все». Прошло полгода...

Глава 1

- Все!- Роман для убедительности рубанул рукой воздух. – Поругались. Точно.
- Что ж теперь будет? – еле слышно произнесла впечатлительная Шурочка.
- Что, что? Развод и Зималетто пополам. – Роман повторил свой решительный жест.
- Как это? – ахнула Танечка Пончева, прижимая руки к груди.
- Как. Ему Зима, ей Лето, - Роман помолчал и добавил, - или наоборот.
- Роман Дмитрич, - вскрикнула в сердцах Ольга Вячеславовна. – Ну что вы такое говорите? Вам бы все шутить. Девочек совсем напугали. Посмотрите на Шуру, - она показала рукой на испуганную побледневшую секретаршу. - А Танечке и вовсе волноваться нельзя, а то молоко не дай Бог пропадет.
Таня Пончева, соглашаясь с Ольгой Вячеславовной, покивала головой, продолжая удерживать руками, сильно бьющееся и кажется готовое выскочить из груди сердце. Она пришла сегодня навестить подруг, рассказать, как растет ее маленький сынишка, а тут такое!
- Расслабились, - изрекла молчавшая до сих пор Маша. Все дружно повернули к ней головы.
- Расслабились, говорю,- повторила Тропинкина. – А за ними глаз, да глаз нужен. Все, - решительно произнесла Мария. – Назначаем сбор 911 для Ждановых! Встречаемся через пять минут.

***
Работать Андрей не мог. Вот не мог и все. Уговаривал себя, уговаривал, что надо успокоиться, сосредоточиться на делах и что? Время к полудню, а он только и делает, что перекладывает бумаги с одной стороны стола на другую.
«Ну, сколько можно себя мучить?» - Андрей резко отодвинул документы, встал и принялся измерять ширину собственного кабинета решительными шагами. – «Малиновский еще этот». – Президент с ненавистью посмотрел на закрытую дверь. – «Что это у тебя, Андрюша, вид такой будто ты стаканчик цикуты натощак выпил», – передразнил он друга. – «Юморист хренов. И так тошно дальше некуда, так еще!..» - он опять окинул свирепым взглядом ни в чем неповинную дверь.
Они с Катей сегодня поругались. Вот именно не поссорились, а поругались. Наорали друг на друга, слов обидных наговорили.
«Ну, вот что я такого предложил? Из-за чего нужно было так злиться?» - Андрей «приземлился» в красном кресле. – «А действительно из-за чего?» - мозг лихорадочно искал ответ на заданный вопрос. – « Из-за какой-то дурацкой фирмы. Я и название-то ее толком не запомнил. Вот кретин, и чего я разорался? Нет, ну Катя тоже неправа. Как она там меня назвала? «Авантюрист. Потенциальный уголовник». Надо же. «Прокуратура по мне плачет». Ну, это, уж совсем ни в какие ворота…», – почувствовав прилив праведного гнева, Андрей вскочил и опять забегал по кабинету.

***
«Процентная ставка, процентная ставка… Да пропади она пропадом эта процентная ставка. Я же с Андреем сегодня поругалась. Уже скоро обед, а он так ни разу и не зашел, и не позвонил. Обиделся». – Катя поднялась, подошла к зеркалу и завела невеселый разговор со своим отражением. - «Вот из-за чего весь этот сыр-бор? Зачем ему понадобилась эта фирма? Почему нельзя прислушаться к мнению жены, спрашивается? Ну, не знаю я, почему она мне не нравится. Название у нее какое-то неприятное. Забыла какое. И хозяйка эта! Вся из себя такая подозрительная. «Андрей Палыч, вы такой замечательный… Мне всегда хотелось быть вашим партнером». Сю-Сю-Сю». – Катерина шмыгнула носом. – «Ты что, его ревнуешь, что ли?» - спросила она свое отражение. – «Да. Я его ревную...», – призналась сама себе, и глаза в зеркале стали совсем виноватыми. Вице-президент глубоко вздохнула и вернулась за свой рабочий стол. – «Нет, ну Андрей тоже неправ. Как он меня назвал? «Перестраховщик, скопидомка». Надо же», - возмутилась Катерина и, повернувшись к экрану монитора, начала стучать по клавишам так, как будто собралась их наказать за что-то.

***
Заседание Женсовета было в полном разгаре. Подозрения о пробежавшей между Ждановыми «черной кошке», подтвержденные «специальным агентом» Малиновским, были еще раз детально обсуждены и, в результате, был вынесен единогласный вердикт - мирить! Сейчас решался вопрос как?
- Нет, дамочки. Если мы их будем сводить вместе, они догадаются и тогда нам мало не покажется и от Жданова попадет под горячую руку, да и Катерина в долгу не останется.
- Ну, а что ты предлагаешь, Маш? Ведь добровольно они друг к другу не пойдут.
Маша на секунду задумалась, и вдруг, глаза ее загорелись, и широкая улыбка осветила лицо.
- Молодец, Амурчик, - обняла она растерянную подругу. – Это то, что нужно. Мы должны сделать так, чтобы они сами побежали друг к другу. – Маша обвела притихших женсоветчиц победным взглядом. – Понимаете? Нужно только сказать Жданову, что Катя страдает, а Катюхе рассказать, как Андрей Палыч переживает. – Тропинкина, улыбаясь, ждала реакции подруг.
- Ну, Машка, молодец! – наконец ответила за всех Ольга Вячеславовна.
- Здорово. Правильно, – понеслось со всех сторон.
- Тихо, тихо, - Маша подняла руки, пытаясь успокоить не в меру разволновавшихся подруг. – Сейчас главное решить, кто пойдет к Жданову и Кате.
- Может, к Жданову опять пошлем Роман Дмитрича? – предложила Шурочка.
- Нет, Шуруп. Для такого дела он не годится.
- Правильно, Маш, - подхватила Ольга Вячеславовна. – Он только все испортит.
- Так. Ладно. Жданова я беру на себя. А вот кого к Кате пошлем?.. – Маша задумалась, потом внимательно посмотрела на Светлану. Та все поняла и закивала головой. – Правильно, Маш, Зорькина!
- Светик, у вас с Николаем Антонычем душевные отношения, так что договариваться с ним будешь ты. Действовать начнем по моей команде. - Подвела итог совещания личный секретарь президента Мария Тропинкина. – Все, дамочки, по местам.
Веселая стайка неугомонных женщин покинула, наконец, свою «штаб-квартиру» и разлетелась по коридорам Зималетто.

Глава 1. Продолжение.

- Андрей Палыч, - обратилась Маша к президенту. – Подпишите, пожалуйста.
Андрей повернулся, отошел от окна и, водрузив на место очки, протянул руку за принесенными бумагами.
Пока Жданов сосредоточился на письмах, Маша, пыталась справиться с волнением. Уж очень хорошо ей было известно, что означает глубокая складка на президентской переносице и колючий взгляд, брошенный в ее сторону, когда она решилась его потревожить. Одно неверное движение и…
- Андрей Палыч, а Катя она случайно не заболела? - осторожно поинтересовалась Маша, забирая подписанные бумаги.
- Что? – вскинул голову президент.
- Извините, Андрей Палыч, - «растерялась» Мария и поспешила ретироваться из кабинета.
- Стойте, Маша, - остановил ее резкий окрик. – Почему вы задали мне вопрос о Кате? Что случилось?
Внутренне возликовав, Маша продолжила изображать смущение.
- Просто, Катя… она позвонила, попросила у меня таблетку от головной боли … Я принесла,.. а она какая-то грустная… и глаза у нее красные, вот я и подумала... Извините, Андрей Павлович. - Маша тихонько выскользнула за дверь.

***
В это же время в другом кабинете разыгрывалась очень похожая мизансцена, только с другими действующими лицами.
- Кать, а что это с твоим Ждановым сегодня происходит? – В дверь как всегда без стука и как всегда стремительно «влетел» ее друг и по совместительству финансовый директор Зималетто, Николай Зорькин.
- В каком смысле? – напряглась Катя. – Здравствуй, Коль.
- А?.. Да, привет. – Колька устроился на краешке ее стола. - Ну, твой муженек сидит у себя в кабинете мрачнее тучи и громы-молнии на всех мечет.
- Кричит?
- Да нет, наоборот молчит. Только смотрит так… - Зорькин поежился. – Кать, вы что, поругались?
- Коль, а Андрей он как,.. он, что расстроился? – проигнорировала Катя вопрос друга.
Зорькин развел руки и недоуменно покачал головой. - Машка сказала, - начал он загибать пальцы, - что он просил по телефону его ни с кем не соединять - раз, в кабинет никого не впускать - два. Я в банк ездил, мне с ним обсудить кое-что нужно было срочно, так он так на меня посмотрел, что я забыл, зачем пришел. Что у вас случилось-то?
- Коль, ты извини, я сейчас очень занята, - засуетилась Катя, бестолково перекладывая с места на место какие-то бумаги, карандаши и прочие канцелярские принадлежности. - Ты иди к себе. Я потом зайду, - Катя махнула рукой. – Ну, потом…
- Ладно. Как скажешь, – вздохнул Зорькин. - Заходи.
«Ну, что?» - впились в него глазами томящиеся в коридоре Светлана и Ольга Вячеславовна. Зорькин улыбнулся и показал им большой палец.

***
Поморгав в след исчезнувшей секретарше, Андрей попытался осознать, что она сейчас сказала.
«Катя… голова болит… глаза красные. Плакала или…», – Жданов растерянно огляделся по сторонам. - «Не дай Бог, правда заболела. А я тут сижу. Вот дурак», – и в туже секунду он вскочил и чуть не бегом бросился из кабинета. – «Катя, Катенька я сейчас, я к тебе. Ты только подожди немного. Пусть я кто угодно, Кать. Я и сам про себя Кать знаешь, как скажу - болван я, кретин».

«Андрей, расстроенный. Милый мой. Что же это я сижу. Он там переживает, а я,… да и пусть я перестраховщик, я и сама про себя знаешь, как думаю, Андрюш. Осел я упрямый или как там, если она – ослиха? Ну, неважно… Я сейчас, я к тебе».

Они смотрели друг на друга не в силах сделать ни шага, не в силах произнести ни слова. Смотрели так, как будто не виделись сто лет.
«Мне без тебя было так плохо. Где ты был? Я чуть не умерла от одиночества. Прости меня. Я так люблю тебя, Андрей».
«Любимая моя, хорошая. Без тебя я не могу жить. Я чуть не окаменел без тебя. Прости. Я больше никогда тебя не обижу. Я так сильно тебя люблю».
- Катенька
- Андрей
Два быстрых шага навстречу и крепкие, кажется, что и не разорвешь, объятья. Как хорошо, когда все хорошо. А хорошо все только тогда, когда самый дорогой человек вот так рядом, близко, когда можно прикоснуться, погладить, поцеловать, посмотреть с любовью в глаза и увидеть в них ответное чувство.

***
Женсовет подводил итоги проведенной «операции». Дружно всхлипывая, дамочки все пытали и пытали Шурочку, добиваясь от нее подробностей примирения Андрея и Кати. А Шурочка, сама постоянно прикладывала салфетку к воспаленным глазам и рассказывала – А потом Жданов как обнял Катьку, как прижал к себе. А я ушла. Неудобно же подглядывать. Вот.
- Хорошо то как, правда, девочки? – обратилась ко всем Света. - Нужно Татьяне позвонить, а то она дома переживает.
«Девочки» еще посидели, повздыхали, повспоминали свою молодость и умиротворенные, довольные воцарившим в стенах любимой фирмы согласием и покоем, разбрелись по рабочим местам.

Глава 2

Почему-то не сиделось. Все-таки эта ссора Ждановых выбила его из колеи. Он встал, походил по кабинету, подошел к двери и машинально закрыл ее на ключ. Потом вернулся к окну, раздвинул жалюзи и прижался разгоряченным лбом к прохладному стеклу, всматриваясь в раскинувшийся до горизонта город.
Осень. Поздняя осень. Листьев на деревьях совсем нет, облетели. Крыши домов, асфальт, небо и мелкий дождь - все вокруг серое.
«И на душе у тебя такой же серый дождь». - Роман криво усмехнулся, отстранился от окна и огляделся по сторонам. – Что ж происходит, а? – обратился он к самому себе. - «Ведь если так дальше пойдет, то ты Малиновский скоро стихи начнешь писать. Ну, так что с тобой, Роман Дмитрич, сам сознаешься или пытать будем?»

Он думал, что уже привык к этой тянущей боли в груди, научился справляться. А оказалось, что достаточно одного движения, маленького «камешка» и все рухнуло и понеслось стремительной лавиной сметающей все барьеры, возведенные им, чтобы окончательно не потеряться и сохранить хотя бы видимость спокойствия.
«Я люблю ее!» – «выкрикнул» он решительно и тут же оглянулся, словно опасаясь, что кто-то может услышать его тайные мысли. – «Я люблю ее», - повторил обреченно.

«Когда же это случилось? Как?» - Роман достал из кармана пачку сигарет, прикурил и выдохнул облако дыма. Он тщетно пытался вспомнить тот момент, ту точку, когда вся его жизнь рухнула, пошла наперекосяк, перевернулась с ног на голову.
«Да какая теперь разница когда и как». - Пальцы мелко дрожали, сизый дым лихорадочно выкуриваемой сигареты резал глаза, а запущенный механизм воспоминаний услужливо открывал одну за другой страницы недавнего прошлого.

Вот они с Андреем лежат в одной постели в номере питерской гостиницы. Обоих угораздило где-то подхватить грипп и Катерина, в целях экономии времени и сил, «перевела» его из одноместного номера в их со Ждановым семейный и, уложив рядом с супругом в большую двуспальную кровать, кормит на пару с Андреем лекарствами и поит какими-то отвратительными микстурами. В один из таких моментов, когда они, возлежа на подушках, принимали из ее рук стрихниноподобную жидкость, раздается стук в дверь и появляется, вызванный Катериной для помощи в делах, Зорькин… У них, у обоих высоченная температура, оба от этой температуры плохо соображают, но комичность ситуации и выражение лица «друга, Коленьки», заставляет их смеяться до слез. Он тогда был уверен, что умрет, но не от гриппа, а от ее близости, от необходимости терпеть ее прикосновения, ощущать на себе ее заботу. Эту «командировку» он не забудет никогда. Как он только пережил эти дни?

Роман грустно улыбнулся воспоминанию, а перед мысленным взором вставало уже другое.
Они втроем допоздна засиделись в офисе, пытаясь с ходу решить какую-то возникшую проблему. Увлекшись с Андреем обсуждением - не заметили, как Катя заснула. Как же он хотел оказаться на месте Андрея, когда тот, взяв жену на руки и, ласково прошептав: - «Пойдем, котеночек спать», - понес ее к лифту. Ему же тогда в качестве «трофея» досталась только туфелька, соскользнувшая с Катиной ножки. Как бережно он прижимал к груди эту изящную деталь женского туалета, как чуть не поцеловал ее - эту туфельку, и только страх, выдать себя и свои чувства, остановил тогда поток его безумной нежности.

Вспомнил он и свадьбу Кати и Андрея. Вспомнил, как задохнулся от восторга, увидев ее в свадебном наряде, сказочно прекрасную, немного смущенную всеобщим вниманием и бесконечно счастливую. Вспомнил, как не мог заставить себя отвести взгляд от ее сияющих глаз. Вспомнил сумасшедшего от радости Андрея, кружащего на руках невесту, целующего и обнимающего жену. Вспомнил, как с букетом цветов и казалось навечно застрявшими в пересохшем вдруг горле словами, шел он на негнущихся ватных ногах, поздравить молодоженов и думал только о том, что бы никто не заметил его состояния.

Вспомнил их с Катей единственный серьезный разговор накануне свадьбы. Вспомнил свое вымученное: - «Мне нет прощения?», - и Катин взгляд, в котором отразилась такая буря эмоций, такое смешение чувств, что он невольно отшатнулся и разучился дышать. Вспомнил ее тихое: - «Я постараюсь забыть». Он тогда так и не понял, что она постарается забыть, свою обиду или его идиотский поступок и проклятую инструкцию.

Роман бросил окурок сигареты в пепельницу, тут же прикурил вторую и… «вернулся» в ТОТ день.
Вспомнил серый больничный коридор, одиноко сидящего Андрея.
«Неужели, именно тогда все и произошло?» - Он никак не мог взять в толк, как можно было полюбить до сего момента совершенно безразличного тебе человека, полюбить, даже не видя его, только потому, что впервые в жизни осознал, что все, о чем читал когда-то в книгах и чему, в сущности, никогда не верил, все это может быть на самом деле. Что вот рядом с тобой сидит убитый горем, в одну ночь поседевший друг, а где-то там, находится лишившаяся разума хрупкая девочка, которая так верила в любовь, что не смогла смириться и пережить ее потерю.
«Да, именно тогда». - Роман опустился на стул, затушил ненужную уже сигарету и уткнулся лбом в сцепленные руки.

Наверное, это была странная любовь. Ведь умиряя от нежности, сгорая от неутоленного желания, он никогда не ревновал ее, не завидовал Жданову, не мечтал, что она когда-нибудь будет его. Нет. Он любил ее именно такой, влюбленной и бесконечно преданной и верной Андрею. Она для него была Женщиной, Идеалом и он сам, даже не подозревая того, назначил себя хранителем ее счастья, хранителем их с Андреем любви.
Именно поэтому, когда сегодня Шурочка, сбиваясь и путаясь, стала рассказывать ему о подозрениях женсовета, он не минуты не задумываясь, помчался выяснять из «первых рук», что же случилось.

Роман еще долго сидел в тишине, обдумывая то, что с ним произошло, переживая мучительные и в тоже время сладостные воспоминания, размышляя о том, как жить дальше и, в какой-то момент почувствовал, что на душе становится светлее, что из нее уходят серость и уныние. Он посмотрел на дверь, встал, отпер ее, потом вернулся к столу, взял в руки пачку документов, и перед тем как погрузиться в работу, улыбнулся и уже спокойно подумал. - «Ну, с кем не бывает. Помирятся».

Глава 3

- Андрюш?
- У.
- Я даже пошевелиться не могу, а ты?
-Угу.
- Что угу?
- Не могу.
Они лежали, тесно прижавшись, друг к другу. Катя устроила голову на груди мужа и сейчас как самую прекрасную на свете музыку слушала гулкие удары его сердца. Здесь в доме, где прошло ее детство, в ее маленькой комнатке где, еще совсем недавно, она могла только мечтать о несбыточном счастье, это самое счастье лежало сейчас рядом с ней, обнимало ее и легонечко поглаживало теплыми ладонями по спине и плечам.

После их свадьбы родители Кати остались жить в загородном доме Андрея. Молодые Ждановы приезжали к ним на выходные дни, а по будням жили в съемной квартире недалеко от Зималетто.
Вчера Андрей сказал: - «Никуда не поедем. Мириться будем». И они под предлогом неотложных дел, не поехали за город, а обосновались в родительской квартире и теперь терзали старый Катин диванчик, давно отвыкший от столь жестокого с ним обращения и от этого жалобно попискивающий и намекающий на то, что он вот прямо сейчас не выдержит и развалится.

- Кать, - Андрей наклонил голову, пытаясь заглянуть ей в лицо.
- Что?
- Давай всегда ругаться по пятницам.
- Почему по пятницам?
- Ну, тогда все выходные мириться можно будет, - и он мечтательно закатил глаза.
- Андрей! - возмутилась Катя, а сама потянулась и коснулась поцелуем его губ.
Муж незамедлительно вернул ей поцелуй обратно, и… они продолжили мириться…
Мирились между прочим уже вторые сутки. Ох! и как мирились!

После очередного акта примирения, Андрей все-таки решил выяснить, из-за чего же они так поцапались?
Когда жена в пылу откровения покаялась ему в своей неосознанной ревности, он захохотал так, что диванчик не выдержал и отдал Богу душу, в результате чего президент компании Зималетто оказался на полу. Катя опрометчиво пытавшаяся задержать падение мужа, оказалась там же, но правда в более комфортных условиях, то есть на Андрее сверху и в его объятьях. Это обоюдное низвержение грозило перевести веселье Жданова в истерику. Он уже просто стонал от хохота. Катя сначала даже хотела обидеться на него за это, но обижаться, лежа на обнаженном мужчине к тому же тоже слегка не одетой, было как-то глупо и она, заглядевшись в его смеющиеся, с росинками слез в уголках, глаза, не выдержала и, ткнувшись головой ему в шею, включилась в игру «кто кого перехохочет».

- Вот тоже проблема нарисовалась, Кать.
- Это ты про диван, Андрюш?
Они пытались починить сломанную мебель. Вернее пытался Андрей, а Катя суетилась вокруг и заглядывала ему под руку.
- Кать, ну не мешай, – с мягкой улыбкой посмотрел на жену Андрей. – Не совсем про диван. Тебе ведь съемная квартира не нравится? – спросил он, продолжив попытки поставить сломанную диванную ножку на место, - и, опередив ее с ответом, добавил. – Мне она тоже не нравиться, Кать. Чужая. Делаем вывод – нужно покупать свою. Так?
- Так, - согласилась Катя.
- Правильно. А что на это скажут твои родители? - Андрей уселся рядом с женой на паласе.
- Они нам предлагали жить в этой квартире? Предлагали. А мы отказались? Отказались.
- Ну, мы же объяснили, что нам нужно жить поближе к работе, - попыталась робко оправдаться Катерина.
- Объяснить, то объяснили, но вот поверили ли они? – Андрей взмахнул руками. – Вот вопрос. И что мы им скажем, когда они узнают, что мы хотим купить новую квартиру?
- Андрюш, а тебе квартира родителей не нравится? Не престижная она? Да?
- Кать, ну что ты такое говоришь, а? – обиделся Андрей. – Просто здесь тоже все не свое. Не чужое, но и не свое, понимаешь? – Он по взгляду Кати понял, что она не совсем с ним согласна и поспешил объяснить. – Ведь мы с тобой не пошли в спальню родителей? Так? Вынуждены были тесниться на твоем диване. И, вот - Андрей развел руками, показывая на разбросанные по всей комнате инструменты – к чему это привело, - с улыбкой закончил он.
- А давай купим новый диван? – предложила Катя.
- Еще, лучше, Катюш, было бы купить новую мебель и сделать ремонт. Но это квартира твоих родителей, Кать, и мы без их согласия ничего делать не можем, и не будем, - решительно заявил он. – Вот тебе и проблема.
Они помолчали, сидя рядышком на полу и грустно рассматривая окривевший диванчик.
- Кать, – жалобно протянул Андрей, – я есть хочу.
- А диван кто ремонтировать будет? - Катерина повернулась к мужу и, обняв его за шею, потерлась носом об его нос.
- Кать, я тебе твердо обещаю, я все починю. Я знаешь, какой мастер? Я все умею. Только у меня сил нет от голода. Умираю, есть хочу. - Жданов сложил руки на груди и скорчил скорбную рожицу.
- Иди руки мой, мастер, - Катерина чмокнула его в лоб и убежала на кухню.

Глава 3. Продолжение.
Это страшное слово - свекровь.

Андрей давно спал. А ей не спалось и она, прижав к своей груди его отяжелевшую руку, лежала, рассматривая причудливые тени на потолке, и думала.
«Зачем она приезжает? О чем хочет говорить с Андреем? Неужели все еще надеется нас разлучить?» - инстинктивно сжала руками большую теплую ладонь мужа. – «Проблемы, проблемы. Ты, конечно, понимала, что семейная жизнь это непросто, что со свадьбы все только начинается, ты думала о том, как строить новые отношения, привыкать к новому образу жизни. Да, ты о многом думала. Но жизнь полна неожиданностей». – Катя повернула голову и посмотрела на спящего Андрея. Лицо его было таким спокойным, таким умиротворенным. А у нее как всегда при взгляде на мужа забилось быстрее сердце. Она поднесла к губам и поцеловала его безвольную руку.
«Ты думала, что самое сложное будет построить отношения с Андреем, а с Андреем все оказалось как раз легко и просто», - Катя улыбнулась, вспомнив их вчерашнюю ссору. – «Да, уж, просто».
И все-таки их отношения с мужем были удивительно сердечными. Ей с ним было тепло и уютно и ему с ней, она это чувствовало, было хорошо и спокойно. У них были во многом одинаковые привычки, схожие вкусы и интересы. Они легко подстраивались один под другого, делились друг с другом своими пристрастиями и, как-то так получалось, что увлечения одного становились увлечением другого. Чудно. Вот, например футбол. Ее никогда раньше не интересовала эта игра, хотя папа был заядлым болельщиком. А с Андреем… Он однажды купил новый телевизор и вознамерился установить его на кухне. На ее вопрос «зачем?», как-то виновато потоптался у двери и сообщил, что начинается мировой футбольный чемпионат, ему хочется посмотреть, но, чтобы ее не беспокоить, он решил…
Вспомнила, как взяла тогда его за руку, привела в комнату, усадила на диван и сказала:
– Смотри себе на здоровье.
– Кать, так он только завтра начнется, - опешил он.
- Ну, а ты заранее местечко займи, устройся поудобнее, – пошутила она, а Андрей вместо того, чтобы ответить на шутку, вдруг вскочил, прижал ее к себе и тихо прошептал:
- Катька моя родная.
Теперь они с Андреем с удовольствием смотрят футбол вместе. – «А он?» - Она рассказала ему, как любила сидеть на подоконнике, смотреть в ночное небо и мечтать. С тех пор это стало их традицией – постоять, перед сном обнявшись у окошка и помечтать в темноте о будущем.
«Андрей, мой Андрей», – вглядывалась она в лицо спящего мужа. – «Самый дорогой, самый близкий мне человек. Мне очень, очень хорошо с тобой», - опять коснулась губами его руки. Да им хорошо вместе. Им хорошо, но вокруг столько людей, столько новых впечатлений. За всю ее жизнь, у нее не было столько знакомств, как за эти полгода. Встречи, разговоры, общения, взаимоотношения, которые далеко не всегда можно назвать хорошими… Как со всем этим справиться?
«А еще родители его и мои, Кира, Колька, женсовет, Милко, Малиновский, модели…», - она глубоко вздохнула. – «Вот как скажите, например, реагировать на всех этих женщин, что крутятся вокруг Андрея? Как это оказывается трудно, быть женой красивого мужчины. Эти нахалки так и норовят его утащить. Как же я хорошо сейчас понимаю Киру», – воспоминания о бывшей невесте Андрея, «подернули дымкой горечи» ее мысли. – «Но я никогда не буду вести себя так, как вела себя Кира. Ревновать, следить – это неправильно. Неправильно?» - спросила она саму себя. - «А кто вчера приревновал его к этой бизнес-леди? Нет, это больше не повториться никогда. Ведь я верю ему, а он мне и мы любим друг друга».
Перед глазами вставали незабываемые воспоминания. Андрей, израненный, с побелевшим от боли лицом в квартире Малиновского. Как она тогда испугалась, услышав его крик. А как он обнимал ее, как целовал разбитыми губами. А потом была их первая ночь. Первая, потому, что они все тогда начали с нуля, с чистого листа.
«Андрей, я ведь думала, что опять сойду с ума, когда буквально на следующий день, ты сделал мне предложение и объявил о нашей скорой свадьбе моим родителям. Папа тогда, что-то пытался возразить, говорил, что тебе нужно вернуть доверие отца, наладить дела на фирме…, а ты сказал, что теперь в твоей жизни главное всегда будет на главном месте, а главное для тебя - это я. А потом была наша свадьба и возвращение в Зималетто. Я покинула компанию, как обманутая любовница-секретарша, а вернулась, как вице-президент и жена Андрея Жданова». - Она ласкала взглядом любимое лицо. – «Спасибо тебе, мой хороший. Сколько же ты пережил, сколько преодолел ради меня, ради нашей любви». – Коснулась губами седой прядки в волосах. – «Спасибо тебе за все». – Не удержалась и легким поцелуем потревожила его губы. Андрей улыбнулся во сне, обнял и крепко прижал ее к себе, и она, пригревшись в его объятьях, наконец, заснула, напоследок успев подумать о том, что свекровь – это все-таки очень страшное слово.

Глава 3. Продолжение.
Как быстро летит время

«Катя, Катенька, наверное, мне стоило родиться только для того, чтобы встретить тебя. Я с ума схожу от счастья, что ты рядом со мной. Моя Катя, какая же ты удивительная: скромная и дерзкая, робкая и решительная, нежная и страстная. Нет другой такой на свете». – Андрей восхищенно наблюдал за женой, которая еще минуту назад сидела в кресле, поджав под себя ноги и нахохлившись, как птичка. Сидела и о чем-то думала, глядя на мир широко распахнутыми, удивленными как у ребенка глазами, а теперь носится по квартире с воинственными индейскими криками, заражая его своим безудержным весельем.
«Чудо мое, воробушек мой московский», – улыбался он, глядя на увлеченную сборами на прогулку и подпрыгивающую от нетерпения, Катерину.

Сегодня с утра природа как будто вспомнила, что день может быть не только пасмурным, и что иногда для разнообразия над Москвой может светить солнце. Небо за окном очистилось от туч и удивляло своей полузабытой синевой. Выпавший ночью несерьезный снег почти растаял, кое-где уже подсох асфальт, а на газонах образовывались островки летних воспоминаний из зеленой травы.
- Катюш, пойдем гулять, а? – предложил Андрей и Катя, обрадовавшись, вскочила с кресла и, соревнуясь по скорости с кометой Галлея, начала носиться по квартире.
- Ой, Андрей, а я только что хотела тебе то же самое предложить, - успела сообщить ему жена, пролетая из комнаты в ванную.
Их желания как всегда совпали. Впрочем, последнее их уже не удивляло. Пора узнавания, что у них во многом одинаковые вкусы, привычки, взгляды уже прошла, как и удивление по этому поводу.

***
Начали они прогулку от Замоскворечья. Прошлись по Ордынке, свернули в Черниговский переулок, постояли, удивляясь здешнему ощущению застывшего где-то в средних веках времени, и тут он не удержался, обнял ее и поцеловал. Катя вздрогнула от неожиданности, а потом замерла в его объятьях и как-то судорожно вздохнув, прижалась крепче и сама потянулась к нему губами. А его уже «штормило» так, что земля качалась и уходила из-под ног. «Ты псих, Жданов!» – успел подумать он, - «Да оторвись ты от нее!» - приказал сам себе и впился в ее губы так, как будто через минуту начнется конец света и это их последний поцелуй. Заставил их оторваться друг от друга какой-то одинокий прохожий. Услышав гулкий стук его шагов, Катя отпрянула и, как всегда покраснев от смущения, прошептала:
- Андрей прекрати хулиганить.
Он улыбнулся в ответ и кивнул головой:
- Хорошо, не буду, - а сам так смотрел на ее губы, что Катя, догадавшись о его намерениях, дернула его за рукав и, сделав страшное лицо, пригрозила:
- Не смей, слышишь?
Он слышал, но сделать с собой ничего не мог. Потому, что давно уже понял, что быть с ней, обнимать ее, целовать – самое главное в его жизни. Потому, что перестал удивляться, тому, что теряет голову и сходит с ума от одного ее прикосновения, что почти привык, что рядом с ней его собственн ...

Глава 23.

Стюардесса, проходя по салону, с умилением посмотрела на мирно спящую в объятьях друг друга красивую пару.
«Наверняка молодожены», - заметила она блеснувший тоненький золотой ободок на безымянном пальце мужчины. – «Спят как дети и вид такой утомленно счастливый».
Роман и Катя Малиновские, отпраздновавшие накануне собственную свадьбу и безумно уставшие от треволнений последних дней, удобно устроившись в авиационных креслах, чуть ли не сразу безмятежно заснули, доверившись лайнеру, уносившему их на своих могучих крыльях в увлекательное путешествие.
Оставим их ненадолго - пусть поспят, и вернемся в снежную предновогоднюю Москву.

Супруги Ждановы, разговаривали, удобно устроившись на диване в гостиной. Катя как всегда в уголочке, поджав под себя ноги, а Андрей, лежа на спине и положив голову к ней на колени.
- Кать, а тебе Ромкина Катя понравилась? – спросил Андрей, перебирая ее пальчики и поочередно их целуя.
- Да, - не задумываясь, ответила Катерина. – Она хорошая.
- Ромка с ней счастлив будет, - вздохнул Андрей.
- Я тоже так думаю, - мечтательно ответила Катя, а потом, заметив печальное настроение мужа, приподняла его голову за подбородок и постаралась заглянуть в глаза.
- А, что это ты вздыхаешь так тяжко? Завидуешь? – улыбнулась она.
- Да нет, Кать, - Андрей повернулся на бок.
- Просто, - он замялся, подбирая слова, - у меня такое чувство, что из жизни что-то безвозвратно уходит, что-то, что было важным и чего никогда больше не будет. - Он потерся щекой о ее колено и крепче обнял. – Пустое, да Кать?
- Нет, Андрей, не пустое… - Она задумалась, заглядевшись в темное окно.
«Ты прав, Андрей. Уходит. Уходит наша юность. Безмятежная, беззаботная юность», – вглядывалась она в таинственно мерцающие огни большого города. – «Что ждет нас впереди? Каким будет наше будущее?» - спрашивала себя, как будто пытаясь что-то разглядеть в загадочном безмолвии ночи. Отчего-то тревожно забилось сердце.
«Да что это я, в самом деле», – отбросила она грустные мысли. – «Глупо переживать о том, что будет. Главное – это, то, что у нас есть – наша любовь, и…», – она осторожно погладила себя по животу и с нежностью посмотрела на лежащего у нее на коленях с закрытыми глазами мужа. – «Главное - наш ребенок».
- Андрюшка, - тряхнула она головой, – А давай елку наряжать?
Андрей открыл один глаз и заглянул ей в лицо.
- Сейчас, ночью? - удивился он.
- Ну и что, что ночью? – возразила Катерина. – Завтра, – она посмотрела на часы. - Нет! Уже сегодня! Новый Год! А у нас с тобой елка на балконе замерзает. - Она лукаво посмотрела на мужа, как бы приглашая его к взаимному веселью.
«А что», - подумал Андрей. – «В этом что-то есть. Все спать ложатся, а мы будем елку наряжать».

Роман очнулся, огляделся по сторонам, вспоминая, где они находятся, потом поудобнее устроил голову спящей жены у себя на плече и подтянул повыше укрывавший ее плед.
«Завтра Новый Год! Самый счастливый Новый Год в моей жизни. Катя, Катенька, Катюша», - обратился он мысленно к жене. – «Спасибо тебе, родная. Если бы не ты, не твоя любовь, жить бы мне неприкаянным и мучиться от бессмысленности своего существования».
Он коснулся губами напряженной морщинки на ее переносице.
«Как же так происходит», - удивлялся он, – «что, человек, которого ты еще совсем недавно не знал, становиться вдруг для тебя самым дорогим, самым близким, самым родным человеком на земле?» - Он внимательно посмотрел на доверчиво прижавшуюся к нему женщину. – «Родная моя, Катенька, сколько же счастья ты мне подарила. Я не перестаю благодарить Бога за встречу с тобой».

Он вспомнил, как волновался, как не знал, что сказать Кате, как объяснить ей свой безумный поступок, когда, не выдержав разлуки, помчался первый раз встречать ее после занятий. Вспомнил, как томился перед входом и мучился сомнениями, как поведет себя Катя, что подумает о нем…. А она, только увидев его, бросилась как к близкому дорогому человеку: - «Что ты здесь делаешь? Ты с ума сошел? Тебе же лежать нужно», – разрешив в один миг все мучительные его сомнения.

Вспомнил ее отчаянные глаза, когда она, решив стать «взрослой», пыталась справиться со своим страхом и пуговицами на рубашке.
Он тогда сумел сдержаться, хотя и желал близости с ней больше всего на свете. Справился с собой потому, что понимал, главное это ее доверие и ее, а не его желания.

Вспомнил как после несостоявшейся драки, Жданов подвез их к Катиному дому и как на его вопрос: - «Тебя подождать, Роман?», Катя коротко ответила: - «Нет», - и решительно взяв его за руку, повела за собой.

Вспомнил, как она заплакала и прижалась к нему, когда на следующее утро на ее: - «Что мы будем делать в сегодняшний выходной день?» Он, ни минуты не сомневаясь, ответил, что они поедут к ее родителям, и он будет просить у них ее руки.
Вспомнил растерявшихся, от его высказанных чуть ли не с порога признаний, Катиных родителей и странный, как тогда ему показалось ответ Катерины на вопрос матери: - «Катенька как же так, этот так неожиданно?»
«А разве в нашей семье может быть по-другому?» - ответила она тогда вопросом на вопрос, и ее родителей это почему-то убедило.

Роман вспомнил, как уже позже, обсуждая предстоящую свадьбу, ее родители поинтересовались родственниками с его стороны, а он ответил, что их у него нет. Вспомнил, как Катя взяла его под руку, поцеловала в плечо и сказала: - «Теперь ест, правда мам, пап?»

Вглядываясь в усталые черты любимого лица, он перебирал в памяти события последних дней.
Лихорадочные сборы в свалившееся на них как «снег на голову» подаренное фирмой путешествие - двухнедельный тур в далекую экзотическую страну. Хлопоты накануне свадьбы, саму свадьбу, веселую суматошную, о которой у него, если честно признаться, остались весьма смутные представления. В памяти то и дело возникал вездесущий женсовет, устроивший ему испытание в виде выкупа невесты. Спасибо Андрею, поддержал в трудную минуту. Хоть и сердился и ворчал, что «всех после праздников уволит!», но все-таки и пел и стихи какие-то читал. Роман невольно улыбнулся, вспомнив какое при этом было выражение на лице президента. Вспомнил свое полуобморочное состояние с того момента, когда он, взяв под руку, красавицу невесту уводил ее из родительского дома и до момента когда, подхватив на руки уже жену, выносил ее из ресторана, увозя в их общий дом. Память сохранила счастливые лица гостей, поздравления, цветы, тосты, крики «Горько!», музыку, и… тихий снег за окном, платье, опавшее белым облаком к ногам жены, ее горячие руки на своем теле и их безмерное счастье...

Эпилог

- Малиновский, кончай меня облизывать, ты с ума, что ли сошел? - Андрей, потревоженный странным поведением друга, с трудом продирался сквозь сон. Он оттолкнул не в меру расчувствовавшегося Романа и снова ощутил себя в благоухающих садах Морфея. Но ненадолго. Через какое-то время, почувствовав опять на своем лице чье-то дыхание и теплое влажное прикосновение, - Малиновский! – воскликнул в сердцах Андрей, открыл глаза и увидел прямо перед собой… коровью морду.
- О, Господи! – воскликнул он, попытался сесть, но лишенный твердой основы, забарахтался и рухнул вниз. Испуганное животное резко отпрянуло. Собственно это была даже не корова, не совсем корова. Это был теленок. Уже довольно большой, но еще не достигший взрослого коровьего возраста. Животное переступало тонкими стройными ножками и с любопытством поглядывало на выпавшего из облюбованного им стога сена, человека.
От испуга у Андрея весь сон и весь хмель из головы вылетели.
«Ничего себе приземлился!» - было первое, о чем он подумал, а второе, оглядевшись по сторонам. – «Где это я?»
Едва наступивший рассвет очерчивал неясные контуры деревьев. Предутренний туман стелился по лугу, на котором серыми курганами угадывались редкие копны сены. Тишина была невыразимая. Казалось, слышно было, как с листьев капает роса. Андрей вздохнул полной грудью пьянящий аромат раннего летнего утра.
«Он самым счастливым человек на земле. У него вчера родилась дочь! У них с Катей родилась девочка! Крошечная», - он с нежностью вспоминал увиденного впервые собственного ребенка. – «Хрупкая, с такими маленькими пальчиками, такая беззащитная и такая сразу любимая».
Вспомнил Катю, утомленную, с прилипшими ко лбу волосами и светящимися от счастья глазами. «Девочки мои, драгоценные», - почувствовал, как к глазам подступают восторженные слезы. – «Я все для вас сделаю. Надо будет - жизнь за вас отдам не раздумывая».
Пытаясь справиться со своей неожиданной слабости, Андрей начал оглядываться по сторонам в поисках пропавшего друга. Друг отыскался быстро. Вернее отыскалась только его половина, причем нижняя. Верхняя была засунута куда-то в глубь стога. Бесцеремонно шлепнув Романа по «пятой точке», Жданов заорал.
- Малиновский просыпайся, пока нас с тобой не съели.
- А? Что? – забарахтался в сене, как только что он сам, друг и благополучно приземлился рядом с ним.
- Где это я? – последовал его оригинальный вопрос.
Андрей широким жестом обвел окружающее пространство.
- На природе, друг мой.
- А что я здесь делаю?
- Ты? – Андрей весело посмотрел на него. - С ненаглядной певуньей в стогу ночевал, - вдруг запел он хрипловатым со сна и похмелья голосом.
- Дурак.
Недовольный, надутый Малиновский с клочками сена на взлохмаченной голове выглядел забавно.
Андрей беззлобно рассмеялся. – Ты что, Малина, ничего не помнишь?
Роман, покосившись на веселящегося друга, осторожно заметил.
- Ну почему не помню. Помню, - произнес он с некоторой долей сомнения.
- А то, что у меня вчера дочка родилась, помнишь?
- Да ну тебя, Жданов, - улыбнулся Роман. – Все я помню. Я только не помню, как мы с тобой здесь оказались.
- Мы поехали на электричке к моим за город, - попытался ему напомнить Андрей вчерашние приключения.
- На чем поехали? – удивился Роман.
- На электричке, - подтвердил друг.
- Зачем? – удивился Роман.
- Что зачем? – не понял Андрей. - Зачем на электричке или зачем к моим?
- Зачем к твоим? - уточнил Ромка.
- Праздновать, - однозначно ответит Андрей.
- Угу, понятно, - глубокомысленно изрек Малиновский. – Не доехали, значит. Раньше отпраздновали.
Андрей, видимо соглашаясь, молча пожал плечами.
- Как ты думаешь, где мы сейчас находимся?
- Да какая разница, Малина. Сейчас рассветет, мы с тобой встанем и пойдем с песнями, куда глаза глядят. Куда-нибудь придем.
Андрей прислонился к стогу и закинул руки за голову.
- У меня дочка родилась. Дочка, понимаешь? - повторил он, закрыв глазами и блаженно улыбаясь.
«Вот ведь двужильный. Не спал двое суток и еще петь собрался». - Малиновский восторженно посмотрел на друга.
Вчера, когда по настоянию жены Роман приехал в роддом, для того что бы «поддержать переживающего друга», он застал там незабываемую картину. Андрей как очумелый носился по коридору и за ним, искренне сочувствуя перевозбужденному будущему папаше, бегали все свободные от дежурства медсестры.
«Дамский любимец», - улыбнулся Роман, вспомнив, как капризничал Жданов, отказываясь пить успокоительные средства, а потом, когда сообщили, что Катя родила, что девочка и мать здоровы и чувствуют себя хорошо, орал так, что любого на его месте, не только бы выгнали, а и в милицию сдали, а этому хоть бы что. Все только умильно смотрели, вытирали слезы и радовались, глядя на такого красивого эмоционального отца.
- Мне моя Катерина голову оторвет, - вздохнул Роман.
- А моя ничего не узнает, - продолжал улыбаться Андрей. Вдруг он резко сел. – Меня родители четвертуют.
Они переглянулись и несколько секунд внимательно смотрели друг на друга.
- А все-таки согласись Ромка, Катерина очень красивое имя, правда? – вдруг спросил Андрей.
- Угу, - ответил ему друг. – Главное редкое.

Первые ласковые солнечные лучи позолотили верхушки деревьев, заискрились в капельках дрожащей от ночного холода росы, разбудили невидимых в кронах деревьев птиц. Сначала одна из них робко подала голос, потом ей коротко ответила вторая и вот уже веселым птичьим гомоном наполнились лес и луг. Земля просыпалась, встречая новый день, радуясь солнцу, радуясь жизни такой удивительной и прекрасной.

КОНЕЦ