Отправлено: 16.12.06 21:12. Заголовок: После показа Волочковой, или Игра кончилась раньше времени Автор: Мара 1983 (ЗАКОНЧЕН)
Рейтинг: G Пейринг: считаю, что в данном случае он неуместен, здесь нет пар. Жанр: альтернативная зарисовка (наверное) по НРК. Герои: Андрей, Катя, Зорькин, Малиновский. Кира – на подхвате. Примечание автора: навеяно 94-й серией, точнее ее обсуждениями. Честно говоря, когда начала писать, задумывалось совсем другое, но куда понесло Остапа, туда и занесло.
- Катя?!?! Ты где была? Я тебя везде обыскался! - Вообще-то тебя тоже самое хочу спросить! - Давай быстрее, уносим ноги, я только что видел твоего Жданова. Он меня чуть взглядом не убил, если бы взглядом убивали… - оглядываясь тревожно назад, произнес Коля, а позже, самодовольно ухмыльнувшись, добавил, - Но я тоже не оплошал! - А-а-а-а… - Катя задохнулась от эмоций. - Вика помогла, – как ни в чем не бывало ответил виновник бурных эмоций. - Вика?!?!?! Только этого мне сейчас и не хватало! – Катя сделал круг и остановилась, - Коля-я-я-я-я-я!!!! Кто тебя об этом просил?! – Катино лицо выражало неподдельный ужас. - Неважно! Пошли быстрее! – Завидев приближающегося к ним Жданова, Коля ее взял под руку и увел ее с показа. Что-то ему подсказывало, что он их не просто проводит взглядом… И предчувствие его не обмануло.
I. Андрей. Зорькин. Опять Зорькин. Если до показа он готов был просто повесить фотографию этого… этого… проходимца (при условии ее наличии) и метать в нее дротики, ножики и любые острые предметы, то сейчас, глядя на то, КАК она держит себя рядом с Катей, глядя на то, что он, а не Андрей Жданов, ее уводит, несомненно, не чаи пить, он был готов его уничтожить. Шок оттого, что Катя предпочла ему, красавцу, этого неказистого, дешевого сопляка прошел за секунду, сменившись лютой ненавистью. Проснулись звериные инстинкты – уводили его Катю. Его… Отбить, забрать, его Катя.
По-английски пролетев мимо всех, проигнорировав призывный возглас Юлианы, он вылетел к ресепшну. Парочка уже скрывалась за дверью.
Катя. Пусть Зорькин и идиот, не послушался. Поговорил все-таки с Клочковой. Но он мой друг. И он молодец!!! Мама-миа, куда он так несется?! Кто ж за нами гонится? Почему он так оглядывается? Черт, не успеваю за ним! Ведь Андрея задержала Волочкова! Чего Коля так боится? Катю переполняла гордость за себя – она смогла, она ушла, она победила себя, значит, все будет хорошо. Будем готовиться к новой битве. Так куда же все-таки бежим? Вот и такси, скоро будем дома… Катю переполнял радостный мандраж. Они уже вышли из здания, подошли к дороге, на Колин жест остановилось такси… как: - Катя! Стой! Я тебя никуда не отпущу! С НИМ! – и она его приближение сзади и ЕГО руку на своем плече. – Ты поедешь со мной! Секунда, в которую она почувствовала радость от его прикосновения и испуг, страх оттого, что проиграет, умерла сразу же. Следующая секунда – и проснулась другая Катя. Рука сброшена. Ревность – с испугом и радостью поняла она, вот что он вложил в последнюю фразу, значит еще сильнее зацепила! Что же, Андрей Павлович, не захотели закончить игру на сегодня, значит, объявляем второй тур! Она почувствовала, что Коля ее пытается затащить в машину, но остановила его, увидела как в тумане Колино непонимающее лицо, и медленно повернулась к противнику. Бой так бой! На то ты и Пушкарева, чтобы себя защищать! - Катька, поехали, ты что делаешь? Угли, не глаза, угли… напряженное лицо, сведенные скулы. Зол. Очень зол. Короткое другое выражение глаз, от неожиданности вроде, и снова вернулось рассерженное выражение. Таким она его еще не видела. Надо быть осторожнее сейчас. - Что-то случилось, Андрей Павлович? Я вам кажется, ВСЕ объяснила? – она сделала акцент специально – Что вам еще осталось непонятно? - Катя, вы издеваетесь надо мной! Все, Катя!!! Все непонятно! Сначала вы заявляете, что он просто ваш друг! Затем эти звонки таким тоном елейным! И, наконец, ты со мной договаривалась поехать! Ты МНЕ обещала! Что происходит?! - Мне просто надо домой - уже поздно, – как можно хладнокровнее ответила Катя, делая аккуратные шажки назад, приближаясь к заветному такси, которое удерживал Коля. «Только бы успеть, только бы успеть» - Я это уже слышал! – Андрей перешел на откровенный ор, все более приближаясь к ней - Почему с ним, а не со мной?! Катя, а? Что происходит?! - Он мой друг и он отвозит меня домой, вот и все. Андрей Павлович, пожалуйста, не кричите. Вас могут услышать на показе, и все откроется, - переходя на издевательский для Андрея громкий шепот. Вроде сказано мало фраз, но его глаза были уже все ближе, еще чернее. «Он, действительно зол, черт подери! Пушкарева, что ты творишь? Беги, пока он тебя не увел силой! Пока как груз не унес! Он победит - тогда!» кричал внутренний голос. - Андрей Павлович! Прекратите этот балаган! Я уезжаю и точка, - и почти бегом пошла к такси.
Андрей. «Успел!» - Катя! Стой! Я тебя никуда не отпущу! С НИМ! – он подбежал сзади и сделал попытку удержать ее. – Ты поедешь со мной! Маленькая хрупкая фигура окаменела в движении, секундная пауза, выпрямилась. Повеяло холодом, не просто холодом, как в эти дни, а вековой зимой… Сбросила руку с плеча. Медленно развернулась. Ненависть к Зорькину еще рефлекторно бушевала в нем. Но то, что он увидел, точнее кого он увидел, Зорькин ушел надолго и далеко… И до дошло – не в Зорькине причина нового поведения Кати. Выражение глаз – это не его Катя, точно. Если предыдущие два дня он все еще пытался увидеть, разглядеть за непробиваемой стеной, возникшей ниоткуда, в том человеке, который был с ним в одном кабинете ту любящую девочку, которая сказала ему «люблю» и убежала ванную, то теперь он видел, что это не она. Кто угодно, но не она. Равнодушие, холодность, жестокость, деловой подход ко всему – вот что он увидел в этой женщине. Но он понял в ту же секунду, что это маска, действительно маска. Ему захотелось в это поверить, и он надеялся, что он не ошибся. Что есть еще та Катя. Потому что если нет, то… он даже не знал, что промелькнуло в его душе, но какое-то чувство сильной потери точно было. И у него есть только один шанс – сейчас – снять ее, эту равнодушную маску. Потом будет поздно.
Несколько фраз, в которых он вложил весь свой эмоциональный порыв. Снова попытался достучаться. Но маска держалась крепко. Не уступала. Наоборот, кололась, защищалась, делала больно. Стало еще хуже. «Что я не то делаю?! Как? Неужели она, моя Катя, не видит, что я действительно хочу быть сегодня с ней?!». Она отдалялась и фразами, и одновременно убегала. Почему я не могу ее снять? Что я не так делаю?! Как?! Он злился на себя, очень злился, злился на маску, которая почему-то зарывает от него его Катю. Несколько фраз, и она уже убегает… «Дай мне время! Еще» - Андрей Павлович! Прекратите этот балаган! Я уезжаю и точка, - она почти бегом пошла к такси. «Не упусти ее! Сейчас или никогда!». И тут он понял, что ему надо сделать…
Коля. - Неважно! Пошли быстрее! – Завидев приближающегося к ним Жданова, Коля ее взял под руку и увел ее с показа. Что-то ему подсказывало, что он их не просто проводит взглядом… И предчувствие его не обмануло. «А вот и машина! Как быстро! Успеем! Надеюсь…» - Катя! Стой! Я тебя никуда не отпущу! С НИМ! – послышалось за его спиной. – Ты поедешь со мной! «Черт! Успел таки!» Зорькин обернулся. Жданов удерживал Катю. Жданов – злой, «и не удивительно!» Катя – ее глаза, выражение лица «что сейчас будет!». Он пытался ее утащить, чтобы избежать надвигающейся бури, но она вырвала его руку и обернулась к Жданову. - Катька, поехали, ты что делаешь? Удерживая машину, он смотрел на разворачивающееся действо. - Андрей Павлович! Прекратите этот балаган! Я уезжаю и точка, - Катя пошла к такси. Коля увидел какое-то неуловимое выражение страха на лице Жданова, увидел, что Жданов бросился за ней… - Катя, быстрее! Но в следующую же секунду Катя была перехвачена. Жданов остановил ее, развернул и прижал к себе. Зорькин отпустил машину – что-то ему говорило, что это надолго…
II. Но в следующую же секунду Катя была перехвачена. Жданов остановил ее, развернул и прижал к себе.
Андрей. Катя вырывалась. Яростно. Попытки ее успокоить древним мужским способом успехом не увенчались. Оставалось только одно – удерживать и держаться. Он смутно осознавал, что она делает. Понимал, что она что-то ему говорит (вряд ли ласковое), что пускает в ход маленькие кулачки (как слону дробинка!). Слова он если и слышал, то пропускал, говоря сам себе, что это просто выход эмоций. Потом увидел слезы у нее на глазах. Главное – был результат – «стена» падала, Катя «размораживалась». Это была его Катя, и он был несказанно этому рад, да, глаза были красные от слез, волосы растрепались, но это была она, мягкая, теплая, уютная… Наконец она затихла и перестала вырываться, просто всхлипывала у него на груди. - Кать… Давай поговорим спокойно… - тихо произнес Андрей, ласково крепко обнимая ее и проводя ласково рукой по растрепавшимся волосам, - Вот и хорошо… Я с тобой, слышишь? Я тебя люблю… Все будет хорошо, сейчас поедем вместе. Ты мне все расскажешь, что с тобой происходит, чем я тебя обидел… что не так сделал… Хорошо? Поедем куда хочешь… Потом будем вместе еще долго… Всхлипы прекратились. Решающая пора. «Можно отпускать, никуда не уйдет», решил Андрей. Отпустил, «что она скажет дальше?», наблюдал за ней. Она отошла от него, закрыла глаза, некоторое время просто стояла. Лицо выражало внутреннюю борьбу, затем какое-то странное спокойствие и что-то вроде улыбки («улыбнулась наконец-то!»). Глаза открылись – решимость, отчаянная решимость, «после нас хоть потоп», и БОЛЬ. «Что-то сильно не так» - сработал сигнальный маячок опасности у Жданова… Полез в карман и на всякий случай выключил телефон – только звонка Киры ему не хватало сейчас, спугнет ее опять. «Почему такой взгляд? Такое ощущение, что я ее очень сильно обидел… Чем?» Он ждал. Ощущение сильной тревоги не покидало его. - Кать…
Коля. Он предпочитал не вмешиваться. «Не надо. Ты все испортишь» - уговаривал он себя. Другая его половина обвиняла его яростно в том, что он трус, большой трус. Победила первая. Наблюдал за соревнованием «борцов сумо в сильно разных весовых категориях», за попытками Кати вырваться (хм!) и Жданова – удержать (что получалось гораздо лучше!). Попытки Жданова ее поцеловать – Зорькин был, мягко говоря, удивлен. «Как это, на улице, на людях, не боится огласки! А как же?» Наконец Катя перестала вырываться. Жданов ее отпустил. Коля надеялся, что она тут же побежит к нему, и начал уж было ловить машину, но… Катя просто стояла, думала о чем-то, затем слегка улыбнулась улыбкой, после которой Коля знал, что что-то будет, и не обязательно хорошее («Неужели?!»). Потянулась к сумке, раскрыла ее… «Ура! Йес, йес, йес! Йес!!!!!!» - не выдержал Зорькин. И рвущийся наружу крик подавлен на всякий случай, чтобы не спугнуть последующее зрелище, и вышел в импровизированный на месте танец.
Катя. В какой-то момент она поняла, что больше сопротивляться нет сил, никаких, ни физических («а ты чего ожидала!»), ни внутренних. Он победил… На смену боли, гневу, ненависти, обиды пришла опустошенность, как после прочтения инструкции, но другая – спокойная. Пустота. И тишина. Оглушительная тишина чувств, эмоций. Она устала сражаться с собой. «Ну, Пушкарева, и сколько ты выдержала?! Он прижал к себе и все… Пиши-пропала… И зачем все это затевалось... Мне же больнее, чем ему!». Через туман слышала его слова про любовь, разговор о причине ее поведения, как правдивые, чувствовала его руки. Как же хорошо к нему все-таки прижиматься. «И почему я не Кира? Почему не могу быть с ним, когда знаю, что он меня не любит, просто потому что люблю его…» «Потому что у тебя есть гордость и чувство собственного достоинства» - внутренний голос, привет! Слезы ушли, пришло время принять решение. Он отпустил, она отошла. Закрыла глаза, стараясь на него не смотреть в этот момент, слезы уже высохли. Вспомнила его признания, их ночи… «А действительно! – покажи ему причину, пусть! Он хочет это узнать, пусть узнает! Посмотрим, как он будет реагировать тогда! Сможет ли соврать тогда про любовь ко мне?» Его глаза – нетерпеливое ожидание ответа, наивное, совершенно не понимающее реальной причины, так ей показалось. Ее улыбка-усмешка. Решение принято.
III. Катя. «Пора, Пушкарева! Нечего с собой в догонялки играть. Пусть он узнает, что ты в курсе. Так будет легче всем. Этот заколдованный круг надо разрывать» С этими мыслями она доставала из сумки злосчастный документ. Он просто молча смотрел. «Глаза уже не черные», отметила про себя Катя, «значит, бесноваться не будет». Достала. Посмотрела на него. Нетерпеливое ожидание сменилось искренним недоумением при виде бумажек. «Да, зачитала ты ее!». Катя протянула ему документ. - Что это, Кать? – удивление в голосе… «Неужели сразу не понял?» Произнести она ничего не смогла, Пустота делала свое дело. Она молча попросила его развернуть.
Андрей. - Что это, Кать? – он удивленно смотрел на скомканные листы, даже не просто скомканные, скрученные и как пережеванные. Она молчала. Просто смотрела выжидающе на него ничего не выражающими глазами. И указала глазами и головой «разверните». … Жданова как пригвоздило… Первой строки приветствия ему хватило для того, чтобы понять, ЧТО ЭТО есть. Стало еще жарче, хотя он выскочил на улицу за Катей в пиджаке и «борьба» с ней не дала ему остыть. Не хватало дыхания. ЭТОГО он не ожидал никак. Он мог ожидать требования немедленно разойтись с Кирой, требования жениться на ней, беременности Кати (все-таки повод для этого есть), запрета ВС, если он узнал, просто того, что она его разлюбила, но не этого... Роман с Зорькиным – это просто тьфу по сравнению с... Она стояла и смотрела на него, ожидая его реакции. - Ка…Катя, Катюш, послушай, - сбиваясь, начал он. - Что, Андрей Павлович? – голос был холоден, снова холоден, ожидающе холоден. Теперь он понимал почему. «О, Господи! За что? Малина, ненавижу! Как она узнала?! Что делать? Как быть? Что говорить?» Мысли вихрем пронеслись у него в голове, пытаясь найти нужный выход в слова, но не находили. В нужные слова. Которые ее уверят… В чем уверят?! Андрей запаниковал. Что это все неправда? Хм, это не так… И это он сам знает, этого ей не докажешь никогда. В том, что она для него стала больше чем помощница, что он к ней привык, что не может без нее уже обходится? Не поверит. После такого… Нечем крыть. И как назло, с губ сорвались самые неподходящие слова, которые можно было в данной ситуации сказать: - Это все неправда! Поверь мне! – она усмехнулась. «Идиот ты, уй, какой идиот, Жданов! Ты хоть понял, что сказал? Это конец, конец всему!» - Андрей Павлович, не надо больше! – и ушла. Он слышал скрип снега под ее сапогами, и понимал, что не в силах ее вернуть. Сейчас. Или всегда. Ему нечего ей было сказать в оправдание. Зорькин что-то ей говорит, так радостно, быстро («Убью скотину, еще радуется!»), звук останавливающейся машины, звуки открывающихся и закрывающихся дверей, машина уехала. Он не обернулся. Не мог. Листы бумаги упали на снег. Мысли отказывались повиноваться. Они просто ушли. Пустота в голове. Даже нет паники. «Какая же ты дрянь, Жданов!»
Катя. «Что он скажет? Что он скажет? Что он скажет? Что он скажет?» Эта мысль лихорадочно била Катю. Что она ждала… Не знала, наверное она сама не знала. Что бы она ответила на его месте? Потом поняла, она ждала не слов, она смотрела на его лицо, смотрела ему в глаза, искала ответ там. И что она увидела – шок, ужас, страх… «А что еще могло быть?» сказала она сама себе, - «Такой ответ не каждый день получаешь». - Ка…Катя, Катюш, послушай, - сбиваясь, начал он. - Что, Андрей Павлович? – «Пушкарева, не выдавай себя, подожди» - к горлу подступали комок, к глазам - слезы. «Отходняк начался» - Это все неправда! Поверь мне! – она усмехнулась, что она еще могла ожидать! «Значит, никакой любви не было, иначе бы по-другому сказал, ну так мне и надо. Хорошо, что сейчас ему показала инструкцию, а то бы мучала себя… Домой, домой!!!» - Андрей Павлович, не надо больше! Она уходила, стараясь не оборачиваться. Слезы уже с трудом сдерживались. Почему-то она была уверена, что он за ней ТЕПЕРЬ не бросится. Что-то ее пытался спросить Коля, сумевший быстро поймать машину, она не смогла ответить, слезы полились рекой. Коля понял, приставать не стал с вопросами, усадил ее на заднее сиденье, сел рядом с ней, назвал адрес. Все? Нет, не все… Ей хватило сил посмотреть на Него. Он сидел на корточках к ним спиной, поднимал со снега четыре листка, изменившие их жизни. «Гадание Амуры не сбылось», с грустью вспомнилось ей. Домой, спать, утро вечера мудренее.
Юлиана и Шестикова. Юлиана увидела Андрея Жданова. Она искала его по всему залу, но вот нашелся! Она окликнула его, но он по-английски пролетев мимо всех, в прямом смысле этого слова «пролетел» к ресепшну, да еще с таким выражением лица, что она начала опасаться как бы чего страшного не вышло. Кинулась за ним. Поймав по дороге Клочкову, которая была сбита Ждановым, она спросила, что случилось. Та насколько смогла думать, ответила, что он ушел за Катей, которая свалила с показа со своим женихом. Юлиана ничего не понимала, но услышанное ее еще больше испугало. Она вышла на улицу. Вслед за ней выскочила вездесущая Елена Шестикова. … Юлиана поняла, почему Катя плакала. Подробности ей знать почему-то не хотелось. Шестикова уже обдумывала название статьи.
IY. Катя. Ей не хотелось ничего более от него. Слезы высохли быстро, сменившись дикой усталостью. Она устала, ей жутко хотелось отдохнуть. Придти в себя от всего этого сумасшествия, ямы, в которое она чуть себя не вогнала попыткой отомстить, заставить его ревновать. «Шура!» вспомнила вдруг она. Она прислушивалась к своим ощущениям. Свобода, легкость, которых ей так не хватало последние дни, пока в ней бушевала буря, жертвой которой она чуть сама не стала. Свобода от негативных эмоций. Да, она была рада, что показала ему эти бумаги Малиновского, рада… Боль еще где-то жила внутри, но ее было уже мало. Большая часть ее ушла, когда она увидела ее реакцию, его глаза, сменившись удовлетворенностью от открытия своей темной тайны. Как будто перешла к нему… Было хорошо и спокойно… Как Коля ее привез домой, как провел мимо сидящих на кухне родителей, она помнила плохо, как в тумане, так хотелось спать. Как разложила диван и уснула, тем более. Запомнилось только одно, как она сказала маме, что завтра на работу не пойдет, ей дали отгул. Утро вечера мудренее. Думать о дальнейшем - будущем, Андрее, любви, Зималетто, Никамоде - потом, потом… Подушка, матрасик, одеяльце любимые…
Малиновский. День не задался с ночи, ранней ночи. Подъезжая к зданию Зималетто за час до работы, Малиновский все думал, стоит ли ему туда вообще идти.
Началось все со звонка Киры из Праги. Он испортил отличный вечер с очередными модельками, правда, очень удачно подобранными. Разговор уже плавно перетек из клуба к нему на квартиру, затем на кухню и в спальню. И тут Кира. Звонок Киры, истеричный по максимум, причем такой сцены заочной ревности Малиновский от нее еще не слышал. Из потока обвинений в укрывательстве ТАКОГО романа Жданова он понял – она видела Жданова с Пушкаревой при определенных обстоятельствах. Глядя на его лицо в процессе разговора с Кирой и слыша ее громкий голос, модели проявили недюжинный для них интеллект, сами оделись и ушли. Толком она ничего не сообщила, оставив его догадываться о деталях. После разговора, точнее выслушивания сбивчивого, перекрываемого рыданиями и обвинениями монолога Киры, он долго думал, пытаясь понять, что же произошло. Факты, оставшиеся после анализа разговора с Кирой: 1. Информация получена от Шестиковой, значит, имеет под собой основание. 2. Во время показа Пушкарева собралась уходить с каким-то пацаном (Малиновский догадался, о ком она, другого варианта нет). 3. Жданов зачем-то пошел за ней, устроил с Пушкаревой выяснение отношения с поцелуями прямо перед гостиницей на глаза у Шестиковой и Юлианы. Пушкарева все-таки уехала с Зорькиным. 4. До Андрея не дозвониться, он сбросил ее звонок и теперь недоступен (проверено на практике). «Полная труба!» - самое мягкое выражение, которое мог себе позволить в адрес сложившейся ситуации. А уж в отношении Жданова! Честно все еще полагая себя хозяином положения (сделаем скидку на то, что полная информация ему неизвестна), он начал придумывать выходы из положения и ждал звонка от Андрея, который бы ему все рассказал. Если за Юлиану он был спокоен, та никому не расскажет, не поговорим с ними, то Шестикова! В воображении сразу возникли заголовки желтой светской прессы. «Интересно, а Кира уже успела позвонить Маргарите, пожаловаться?» - пронеслась мысль.
0.00 – Звонка от Жданова нет. Телефон недоступен = выключен. «Ну сколько можно шифроваться от Киры? Можешь же на ее звонок не отвечать, в черный список занести, а я то тут при чем? Мне инфо нужна!!!!! Тебе мириться с Пушкаревой завтра! Мне же нужно знать, что писать в открытке, что посоветовать, как себя вести!»
1.00 – С телефоном тоже самое. «Жданов, ты начинаешь меня бесить! Что ты там делаешь? Очередную глупость? Ты и так уже наворочал! Может, кому позвонить?»
2.00 – Телефон нет отвечает. Телефон уже сам начал набирать номер Жданова, так устал от нажиманий кнопок Малиновским. «Хаос! Что такое там могло произойти, что он так себя ведет? ЧТО ему сказала эта серая курица? Точно надо кому-то звонить! КОМУ?»
3.00 – «Позвонить Кире? Мне нужны подробности тех, кто видел, А Шестикова ей вряд ли рассказала так подробно… Шестиковой? Не спит, наверное, сейчас, строчит гнусную статью. Бр-р-р-р! Будет издеваться, еще выпытает чего лишнего. Юлиана! Так, сколько у нас времени? Ну ладно, убьет, так убьет, пиарить новую коллекцию может и не она. Есть и другие хорошие пиарщики с именем.»
4.00 – «ПОГИБЛИ!!!!!!!!!!! Жданов меня убьет! Пушкарева и Зорькин… уй!» Малина парень умный, понял, что это были за листочки, и почему такая реакция Андрея была на них. «Может завтра на работе не появляться?! Нет, надо все-таки понять, что он там сейчас творит… Ну, ответь, по телефону выорешься только, до рук не дойдет»
5.00 – «Нет, может все-таки на работу не ехать…» насколько он знал Жданова, он должен был уже позвонить ему и высказать все, что он думает по поводу оставленного не в нужном месте пакета, самой инструкции, объяснить ему физиологично, куда он его собирается пнуть и что отрезать. Звонка не было. «Значит, что-то задумал…» От этого «верховному главнокомандующему» стало сильно не по себе. Задумавшийся Жданов, действующий САМ Жданов, злой Жданов, на него злой…
6.00 – Малиновский ворочался на незастеленной кровати без единого сна в глазу и думал, думал, и еще раз думал, как ЕМУ быть.
7.00 – Нехотя, а потому очень долго завтракал, мылся, брился, убрался в квартире, одевался.
8.00 – Сел в машину и поехал в Зималетто. Надо же разруливать ситуацию. Хотя как? Как же он рад пробке из-за аварии на кольце!
9.00 – Кабинет Малиновского. Закурил первую сигарету за полгода. Ждал звонка от Маши, той было дано задание понять какой придет Жданчик, в каком настроении.
10.00 – «Какой-то он странный, Роман Дмитрич. Довольный как удав при виде еды»
11.00 – Малиновский, ты не хочешь зайти? Поговорим… - голос Андрея удивительно спокоен, и этого еще больше насторожило Рому. «Ну, ладно, кролик, растопырь лапки, авось не влезу в глотку удава…»
Андрей. Пустота в сознании. Даже ничего, никаких эмоций, ни паники. Заторможенность, как замомрозили. Андрей поднял с земли упавшую инструкцию, отряхнул ее, посмотрел на нее как на заклятого врага, свернул еще хуже, чем Катя, но не выбросил, искренне желая швырнуть ею завтра в лицо Малиновского. Попытался привести в единую систему расстроенные чувства, которые все-таки решили вылезти из норы, сделать хоть какое-то лицо. Что-то вышло. «Раньше лучше получалось. Сдаешь, Жданов!» Не видя никого вокруг, вошел обратно в суету показа, отмахнулся от приставших Юлианы и Шестиковой (откуда взялись?), забрал пальто и поплелся к машине. Включил телефон, и сразу же на экран выскочила новая sms-ка. Опять эта Кира?! Ее совсем не хотелось сейчас ни видеть, ни читать, ни слышать. На автомате он нажал на кнопку «Смотреть». От нее: «Не вините с Романом Дмитриевичем Шурочку, не увольняйте ее, не делайте ей плохо, она не знала, что будет, она просто решила, что Федя перепутал адресатов посылки. Ради меня» «Катя-Катерина, ты думаешь, я такой? А, правда, что ты можешь о нас думать еще…» Вообще никого не хотелось видеть, даже себя. Некоторое время он просто сидел в машине, полностью откинувшись на спинку кресла и старался ни о чем ни думать. Наступил момент, когда необходимо было понять, что есть у него сейчас. Что произошло. Как действовать дальше. И вообще, как он относится к произошедшему, и не только тому, что произошло сегодня?! Раздался телефонный звонок. Кира! Не боясь ничего, он выключил телефон.
Обдумав ситуацию, наметив план действия на завтрашний (или сегодняшний?) рабочий день, Андрей Павлович Жданов четко знал три вещи: 1. Малиновского ждет большой и серьезный разговор. 2. Катя не будет ничего делать с помощью Никамоды, в смысле шагов против них. В этом он был уверен. Не будет совсем. Того, что она показала ему инструкцию, ей было достаточно – вспомнил как в замедленном кино ее ответ. 3. Зорькин принесет завтра один лист бумаги, с ее почерком. Вряд ли она сама придет. Один шанс из миллиона. Скорее всего, будет отсыпаться до обеда, все-таки работала на износ. Поэтому дежурить ее у подъезда с утра и сейчас не имеет смысла. Подождем до вечера. Показ давно закончился. На часах – два часа ночи. Жданов завел мотор и поехал домой, обдумывать до конца.
Y. Андрей. Наступил момент, когда необходимо было понять, что есть у него сейчас. Что произошло. Как действовать дальше. И вообще, как он относится к произошедшему, и не только тому, что произошло сегодня?!
Жданову требовалось понять ситуацию. Первой пришла потребность разобраться в ситуации в его жизни за последнее время в целом. Жизнь до того момента как Катя показала ему инструкцию – ее как будто не было, как будто все это было неправда, сон, мираж. Показ – вообще как в очень-очень густом смоге. Самое реальное из этого всего вороха событий – это странное отношение к Зорькину. Он сейчас совсем по-другому смотрел на вещи, на события. Эмоции еще не вернулись, поэтому Андрей пользовался моментом, холодно и трезво размышляя. Что у него есть сейчас: 1. «колосс на глиняных ногах» по имени Зималетто, 2. Никамода в юридических руках Е.В.Пушкаревой, 3. Малиновский с аферой под названием «Влюби в себя Пушкареву» и ее результатами, более чем отрицательными, еще более ухудшившими ситуацию. 4. полный раздрай с Кирой с ее приступами ревности вплоть до зубовного скрежета. 5. и над всем этим нависал Совет директоров. И все это за меньше чем за полгода. «Жданов, ты чем вообще думал и что делал это время?» спрашивал он сам себя. Настроение отвратительное, да и понятное дело. Особенно если учесть, что без Кати из-за пункта 3 пункты 1, 2 под сильной угрозой, а пункт 5 вообще провисает в воздухе, грозя обрушить все на его голову. А пункт 4 – это сильно отяжеляющее обстоятельство. «Катя, Катя, Катя и еще раз Катя! Все завязано на тебе…».
Он вспоминал, как после окончания института и параллельно с дальнейшей учебой открыл небольшую фирму. Самостоятельно. Не связанную с миром моды, следовательно, и без помощи родителей. О его маленькой, приносящий доход фирме. Рома тогда был просто другом, не партнером и никакого отношения к делу не имел. О том, что фирму эту прикрыл только ради президентства в Зималетто. Вспоминал себя тогда. Руководитель, реально главным, все держал в своих руках, неприятности были …не такие, правда. Вспоминал себя до Совета директоров, когда его окончательно сделали президентом. Боевой, деловой настрой. Решимость, уверенность. Что же произошло? Что с ним случилось? Амбиции, радость всесилия, победил Воропаева, и еще отец с недоверием. И тут Катя пришла на работу в Зималетто. Взвалил на нее много заданий, то, что он в принципе мог делать сам, расслабился, будучи полностью уверен, что сзади есть тыл, деловой «нюх» потерял. А когда начались неприятности с тканями и прочие - просто струхнул и все окончательно взвалил на нее. Стал эдаким придатком к ней с президентской должностью и зарплатой. Так, представительный орган. Действительно, договоры с поставщиками оборудования, Макротекстилем и прочими, прочими без нее - никак. Нужные способы решения проблем всегда выдавала она, он поддакивал и дальше организовывал процесс. Отчеты – ну тут даже нечего говорить. Кредиты – она обговаривала все детали, согласовывала все, а он приезжал, окончательно все утверждал, соглашался и подписывал. Без нее никуда. Смешно становилось, когда он себя представлял со стороны глазами Киры – «Катя, Катя, Катя…» Нет, он ни в коем случае ее не винил. И был даже ей благодарен за то, что в период его слабости она не бросила Зималетто, тащила на себе. Это и была причина, по которой он точно знал, что она не будет им вредить с помощью Никамоды. Слишком много она вложила в компанию. Но почему она ран ...
Рейтинг: G, насчет PG сомневаюсь, прочитала характеристику этого рейтинга и сильно засомневалась, что смогу. Пейринг: Андрей/Катя. Герои: основные - те же.
I. (XI) Андрей «Если не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней»
Прошло четыре месяца с тех пор как она работает со мной. Снова в одной команде. Рядом. Она снова видит во мне человека, которому можно доверять хоть в бизнесе. И это радует. В деловых кругах уже пошли шутки про нас как про «пару». Не знаю, как во время таких подколов мне удается держать лицо. Ее происходящее всегда смущает. У нее такая милая улыбка при таких разговорах возникает. Да, черт побери, мы с ней отличная команда! Когда речь идет об общем деле. Понимаем друг друга с полуслова, иногда достаточно взгляда. Рома... он этого не понимает.
Кстати о нем и о Кире. Кира… у нее сложная беременность, так что считаем, что она уже в декрете, поэтому Рома тянет два отдела, и ее тоже. Так что, сославшись на реальную сильную загруженность, он отказался от вице-президентства. Хотя, где-то в глубине души, я понимаю, что причина не в этом. Не совпадаем с ним больше. Он по-прежнему увлекается моделизмом. Может, чуть и стал серьезнее, но недостаточно, чтобы измениться. Такого пинка под зад, какой мне дала Катя и судьба, такого стимула пересмотреть свою жизнь, у него не было. А может и не будет никогда. Неисповедимы пути. Посмотрим. А пока – мы расходимся как в море корабли.
Возвращаясь к «баранам». Катя теперь и вице-президент, и финансовый директор. Тянуть такую лямку ей не привыкать. Но с одним отличием. Я теперь не придаток к ней. Так что делим груз пополам. Это без шуток сказано. Так что мы еще больше сблизились. И я этому очень рад. Она кажется тоже. По крайней мере, сильного неприятия с самого начала вице-президентства у нее нет к этой ситуации.
Отец. Спасибо ему, что поверил. Конечно, контролирует. Понимаю его. Но, видя, что дела Зималетто действительно налаживаются, контроль ослабил.
Кира. Мы остались друзьями. Она даже счастлива. Когда показывала свадебные фотографии и УЗИ малыша, ее глаза светились от счастья. Да и сейчас светятся. Мама этого в упор отказывается видеть.
Мама, мама… Зубная и головная боль в одном флаконе до сих пор. Но это мама, а родителей, как известно не выбирают. Хорошо, Кира догадалась ей не рассказывать про Катю. Несмотря на отношения как между мамой и дочкой. Для себя решил, что если у меня выгорит, то просто поставлю ее перед фактом.
Гигантская радость - с Того совета Сашку я больше не видел.
Это дела. Все дела. А что касается самой Кати. И меня. Она стала другая. Стала бизнес-леди, деловая хватка такая стала! На этот раз я слабинку не дам! Маска деловой женщины, которую она одевала Тогда, сослужила очень хорошую вещь. Если тогда она закрывала боль, отчаяние, месть, ненависть, а сейчас… сейчас она служит отменным способом общении ДЛЯ НАС. Для Кати, которая мне не до конца еще доверяет – это граница для нерабочих отношениях, а для меня - способ скрыть свои чувства. Мы до сих пор на «Вы», а я вижу под маской бизнес-леди в по-прежнему странной одежде Е.В.Пушкаревой доброго, отзывчивого человека. Хорошо, что я тогда все исправил быстро. Смешно, но я тоже в бизнес-партнера играю. Делать это становится все сложнее и сложнее. Почему? Кажется, именно это любовью и называется. Она становится все более родной, все ближе. Как человек. Если до этого хотелось, до жути хотелось сделать пустяшный простой жест внимания – волосы поправить, по плечу провести, о желании обнять молчу уже, увезти к себе домой, навсегда увезти, быть с ней всегда, то раньше была невидимая граница, а теперь, по моим ощущениям, китайская стена падала. Медленно, но верно падала. Ее оранжевая, или рыжая, черт ее разберет, кофта! Когда она в ней, странная у меня реакция на нее. И неудивительно. Это я уже потом понял. С этой кофтой связано столько воспоминаний. И каких ярких! Да и вообще оранжевое… Черная кофта, та, с завязками… вторая ночь. Наша ночь. Как-то после переговоров, когда помогал ей с пальто… ну получилось так, что задел ее руку. Секунда, другая. Она не отдернула, как тогда, вначале, после своего возвращения в Зималетто. И ей это не было неприятно. Взгляды, ее, мои, пересечения. Стена падает. Я надеюсь, не ошибаюсь, не обманываю самого себя. Потому что одна моя маленькая ошибка. И все! Осталось потерпеть совсем немного. Через пару-тройку месяцев буквально, если не случиться ничего экстренного, тьфу, тьфу, тьфу, компания расплатиться с долгами. И ее страх, ее недоверие уже не будут препятствием. В том смысле. Что если я ей скажу, если сделаю что-то, выходящее за рамки деловых отношений, ее это не испугает, она не упорхнет в неизвестность.
Николай Зорькин. О, это отдельная история! Начну с того, что мы стали часто встречаться, стали почти друзьями (камень преткновения все-таки еще жив – узел Никамода-Зималетто). И он на моей стороне в отношениях с Катей. С какой-то даже садистской ухмылкой-улыбкой (как же хочется его прибить тогда!) наблюдает за мной и за моими хороводами вокруг Нее. И за ней наблюдает также. Она как-то пыталась у него выведать, что за странные у него взгляды и выражение лица у него появляются, когда он видит нас вместе. Николай, вот это друг! Мочит как партизан! Коля – ну не могу я его так называть, язык не поворачивается. Николай Антонович – это слишком официально для наших отношений. А началось наше близкое знакомство с довольно странного, на мой взгляд, тогда поступка. Странного для самого себя, прежде всего. На тот момент. Он мне очень помог понять себя. Понять свое состояние когда закончился Тот марафон. Что происходило со мной тогда? Катя показала инструкцию, и мне пришлось в быстром темпе думать, решать, понимать, и, тут же, с места в карьер, действовать. ТЕ сутки дались тяжело. Потом были три недели Лондона. Там было не легче. Затем нервы с акционерами. И попытки вернуть Катю в компанию. Это окучивание далось с еще большим трудом, чем тот же процесс, когда началось ее охмурение. Без Коли бы не справился бы. Хорошо хоть после возвращения в Москву и налаживанием нормального рабочего процесса, все нормализовалось. А вот внутри… След от необходимости постоянно быть собранным, напряженным, готовым к изменению ситуации в любой момент, стараться не пропустить подводных камней и прочее… - вымотали. Какие девочки! На них уже смотреть не мог. Противно было почему-то. Выпивка. Подарил бар Малиновскому. После месяц-полтора такой жизни понял, что либо свихнусь, либо помру от нервного истощения, если с кем-нибудь не поговорю. Что на меня тогда нашло? Поехал к Николаю. Сам себе очень сильно удивлялся, пока ехал. Он был очень сильно тоже удивлен. Я не прогадал. Он согласился меня выслушать. Излил я на него много. Он выдержал. Выслушал внимательно. Мне стало гораздо легче. Он выждал паузу. Улыбнулся. - Хорошо вас скрутило! Это сколько вы не выговаривались? - Я никогда так не выговаривался. Так что скажете на это бред? - Во-первых, это не бред, это ваше накопившееся, во-вторых, вам стало легче от хотя бы процесса? - Да, стало. - Значит, это точно не бред. И всему этому есть свои причины. И вы сами сможете сказать мне, что с вами происходит, - я решил, что он издевается, - Хорошо, с меня наводящие вопросы. И я понял. Я понял! Понял, что повзрослел. Действительно повзрослел. Поэтому и такое отношение к моделизму и гуляниям. А себя сравнил с Юстасом из «Хроник Нарнии», с которого сдирали драконью шкуру до тех пор, пока он не стал человеком. С меня эту шкуру содрали меньше чем за минуту, Ту минуту. И шкура моя зовется – безответственное отношение с людьми. «Золотые мальчики», Андрей Жданов и Роман Малиновский, к которым все плыло само, ничего не отдавали, только брали. А тут пришлось понять одному из них, что надо еще считаться с людьми как с людьми, а не сотрудниками, коллегами, подчиненными и просто другими, кто рядом оказывался. Да и учиться работать пришлось тоже. Подзабыл как это действительно делается за те странные полгода.
Кстати, если бы не Николай не поддакнул мне, что «почему бы тебе, Кать, на самом деле не поработать в Зималетто», то пришлось бы гораздо сложнее. И я ему за это очень благодарен.
Этот разговор дал мне многое. С Николаем перешли на «Ты». Начал «учиться», вроде получается. Главное, ключ к Ней оказался правильным. Осталось немного, еще чуть-чуть. Повернуть ключ в нужно время и в нужной ситуации. И ларчик откроется. И все. Будет . Хорошо.
Холостяцкая квартира. Одинокая квартира. «Все таки надо сделать в ней ремонт. Надоела уже эта правильная стильная обстановка» думал мужчина, сидящий перед телевизором и попивающий обычное молоко из граненого советского стакана, «вот дожил, откопал этот раритет в закромах и пью радостно как в детстве молоко! Ладно, пора спать идти. Завтра как обычно сложный день»
II (XII). Катя. Утро. Обычное вроде утро. Как обычно будильник. Звенит зараза громко! - Катя, вставай! Ка-тя!!! - Ну, мама… Еще десять минут… - С работы надо раньше возвращаться! Если сейчас не встанешь, Коля не подбросит до работы! - Ой, встаю! «Пора покупать машину и учиться водить самой!» Через полчаса Катя уже была готова, садилась в большую шикарную машину Коли, купленную на честно заработанные деньги, в машину его мечты. И через полчаса уже была на месте. Коля каждое утро практически подвозил ее до работы. А выезжал он раньше намного, чтобы не толкаться в пробке. Так что утром она быстро - быстро собиралась, брала с собой завтрак, косметичку, целовала родителей и вперед, с комфортом. - Коля, прекрати улыбаться, на дорогу лучше смотри! – Катя привычно красила глаза в машине. - Да я не улыбаюсь, просто до сих пор не привык к этому процессу. Хорошо хоть не ты за рулем… - Коля! – шофер получил по плечу сумкой, но нежно, чтобы не сбить с управления, - Я это делаю уже пару месяцев, а ты до сих пор реагируешь! Хорошо хоть не подкалываешь про «жениха», как раньше! Сам раньше выезжаешь! Когда мне это делать? Я и так с трудом встаю! - Ой, какие мы нежные! Значит я плохой такой, спать мешаю, а ты, наверное, уже забыла, каково это – трястись в общественном транспорте! И вообще, я не обязан тебя подвозить! Это моя добровольная инициатива, - это он сказал с максимальной гордостью, - Да, ты еще забыла про помаду… - Ой-ой! А пирожки съедаемые и борщики, блинчики, котлетки с прочим скарбом кто отрабатывать будет, а? - И я тебя тоже люблю, Пушкарева! Скоро начнешь использовать, как их, румяна… - Я рада, что ты меня понимаешь… и не обижаешься. Помада… нет, сегодня не хочу. А может... ладно, решу на месте. Румяна!? Коля… - На месте тебя твой Жданов оприходует. Сразу же. С порога. Помнишь про эти несчастные франшизы? Они на тебе висят. - Ну, Коля! Ты мне друг или кто после этого? До работы ехать еще целых десять минут… а ты мне такую пакость подкидываешь! Тебе с Андреем вредно общаться много. Ревновать скоро начну! Работа хорошо, когда я в офисе, а не по пути. - А кто тебе мешает быть с нами, когда мы встречаемся?! Третьей лишней не будешь точно! - …!!!!!! Прекрати! - Вот так-то сразу! А то развела и разводишь, ревновать, ревновать… Прекрати ты его бояться! Он нормальный мужик, плохого не сделает! - Коля, все равно поражаюсь, И ЭТО говоришь ТЫ?!?!?! - Да, ЭТО говорю Я! Будь проще и ближе и все поймешь. - Куда уж ближе! И так на работе каждый день видимся. Ох, как мне не нравиться эта твоя улыбка, ты себе не представляешь! Коля не выдержал и рассмеялся. - Приехали, моя королева, - он подал ей руку, когда она входила из машины, вернулся в машину и уехал.
В машине и дома она была еще Катькой Пушкаревой, подругой детства, дочкой заботливых родителей, такой она была наедине с собой в кабинете, а вот выходила из машины уже Екатерина Валерьевна Пушкарева и на людях Катьки не было видно. Работать так работать.
- Екатерина Валерьевна, доброе утро! Ваш водитель сегодня привез даже раньше! - Спасибо, Сергей Сергеевич! Вам также, спокойного дежурства. Да третье кольцо нормально себя вело сегодня. Вот и добралась раньше. Никого еще не было. На ресепшне, в курилке, в приемных. И не удивительно. Время – девять. Раньше десяти можно даже не ждать никого. Особенно девочек. Даже Андрей еще не пришел (дверь закрыта). Она прошла в свой кабинет, включила компьютер и со взглядом обреченного человека посмотрела на кучку договоров, судьбу которых сегодня надо решить. Приниматься за эту авантюру или как.
Завтрак! – пробурчал желудок. «Хорошо, черт с тобой, будет тебе завтрак»
Но на работу все равно как на праздник! В последнее время – это действительно так! Проблемы многие позади, с долгами компания практически расправилась, остались те банки, которые к нам хорошо относятся, если так можно сказать о банковском доверии. Полное взаимопонимание с начальником к тому же.
В который раз Катя задумывалась об Андрее. Как же она на него злилась, когда он напоминал ей о Зималетто, да еще просил сделать то, выполнить это, втягивал в дела! Как она не хотела сюда возвращаться! Затащил, гад все-таки! Умный оказался, еще как умен, еще и хитер. Но сейчас она думала об этом уже с улыбкой. По-доброму. Такой Андрей Жданов ей нравился, уже не Андрей Павлович, когда их достало отчествопроизношение, перешли на имена с обоюдного согласия. Чувство, которое она когда-то восхищенно к нему испытывала, которое принимала за любовь, ушло тогда и больше о себе не напоминало. За время уговаривания, «заманивания», как она это про себя называла, она совершенно спокойно на него реагировала, вспоминая иногда тот свой бред именно как бред маленькой девочки. И он не переходил границы. Все было хорошо и спокойно. Она все больше узнавала нового старого Андрея Жданова. Когда он гениально провернул все с Кирой, она поняла, что он изменился, что-то другое появилось. Когда начали работать, он ей нравился все больше и больше как человек. Репутация бабника отлепилась от него, он стал серьезнее, гораздо серьезнее, по-другому, лучше стал относится к людям, и она это видела. Все это ей нравилось. А в деле – профессионал. Ушла легкомысленность по отношению к делу. Таких фраз вроде «вы единственный человек, кто хоть что-то понимает в этих идиотских цифрах» она от него больше не слышала. Он вникал во все, контролировал, держал в своих руках. Теперь будучи его заместителем, у нее не было как тогда ощущения, что тянет на себе Зималетто, теперь она даже с некоторым удовольствием была за ним. И поняла по-другому значение слова «замужем» - «за мужем». Но и не расслаблялась сама. Надо ему соответствовать. Какой же из нее вице-президент, если она не будет тоже проявлять деловую хватку! Доверие. Она ему верит. Теперь он не подведет. ТАКОЙ Андрей не подведет. В бизнесе, точно.
А вот за переделами работы… Да, он изменился, очень изменился в лучшую сторону, но… НО! «А почему тогда тебе приятно его прикосновение?» И Коля тут еще… Странная у них дружба. Что-то Коля от меня скрывает… И не признается, что именно.
- Катя! Доброе утро! Как там договора? - Работаю. Просматриваю варианты. Нашла много интересного и любопытно. Кажется дело того стоит. - Тогда жду вас, как закончите у себя, расскажите все подробно. - Думаю, после обеда уже приду. Вы не забыли про деловой обед с поставщиками тканей? - Нет, Катя, не забыл, просматриваю документы - готовлюсь. Как же не хватает Клочковой! Только она научилась мне напоминать и вообще работать, как ушла в отпуск! И как назло, все секретари заняты! - Катя рассмеялась, - Да, и кофе стал получаться как у вас, Катя… Я же знаю, что вы его … доделывали, прежде чем мне дать. Тогда, - мягко, чтобы не обидеть напоминанием, и она это поняла и поблагодарила. - Неужели научилась? Да, Андрей, звонили из…
Начались рабочие будни. Как же хорошо все-таки работать с теми, с кем спокойно!
III (XIII) - Ты на нее благоприятно действуешь, Андрей. Краситься начала, присматриваться к своей одежде… Тихо, но настойчиво, по-джентельменски, - я кинул на него удивленный взгляд, - да, она моя подруга лучшая, но я же вижу, теперь, когда сам начал прилично одеваться, как она выглядит! - Я этому тоже рад, только даже в таком виде она мне симпатична. Не для себя, для нее стараюсь. - .. потому что видел ее без одежды… - Коля?! – «Так, неужели он становится вторым Малиновским?! Только этого мне и не хватало!» - Что, Коля? Я тут тоже ее увидел, практически, когда пошли с ней в выходные покупать обновки… - Да ты что? Гляди, но не заглядывайся! – «Фух, все нормально…» - Не боись ты! Я уже считай практически женат! - Угу… Только я сильно не уверен, что это хорошая идея! Твоя невеста имею ввиду…
- Это мое дело! - я развел руками, - Но ты теперь будь осторожен. Такой красивой придет! Уже придется за нее побороться. Если раньше просто поджидал, окучивал, то теперь придется действовать более решительно. Уже в норе не посидишь. «SOS!!! SOS!!! SOS!!! ДУМАЙ!!!»
«… Все, я пропал! Окончательно...» - Что такое, Андрей? Не нравиться? – она повернулась вокруг себя, показала все. - Очень даже нравиться, в-вы великолепно выглядите! – ее радостная улыбка. - Я собственно пришла за подписями. - Куда хотите! За вами хоть на край света! - Только сейчас? Или и до этого… полного обновления? – напряглась, обиделась. - Всегда, Катя! Но сейчас еще в качестве телохранителя. Румянец… Не смог сдержать улыбки… - Андрей! Все, отдавай бумаг - я пошла. До кабинета дойду без телохранителя. Сама. - Могу отнести. Если хочешь. «Опаньки, на «Ты» перешли. Это же отлично!» Смех, журчащий, тихий. «Ну что, Жданов, думай шестеренками, как быть дальше, такая Катя действительно нужна не только мне… Думай, думай. На свою голову ей мягко намекал! Дурак! А так бы дело и до логичного конца довел. И никто бы не мешал.»
… - Итак, Павел Владимирович. Мы договорились? – мягкий женский голос с до боли знакомыми хриплыми нотками. - Думаю, да, Екатерина Валерьевна, - такой же ответный мягкий тягучий мужской голос, - Хотя так не хочется с Вами так быстро прощаться, так бы затянул переговоры, но, к сожалению, время поджимает… - Значит, завтра жду… ждем Вас у нас в гостях, подписываем контракт… Пожимание рук, мягкое, нежное. «ПРЕКРАТИ!!!!!» «Иначе я умру!!!» - Андрей Павлович, до завтра? – из тумана выплыл уже не тягучий, а нерешительный его голос. Открыл глаза. «А почему они закрыты?» Оказалось, я вцепился в кресло непроизвольно до беления костяшек. Внутри все трясет. Держись, не раскисай. НЕЛЬЗЯ показать виду! - Завтра встречаемся, - еле выговорил. Как будто чем прижгли язык. Стараюсь на него не смотреть. И на нее. Знаю, что увижу эту перекличку взглядов. Не хочу это видеть! НЕ ХОЧУ! Достаточно слышать голоса. - Екатерина Валерьевна, проводите меня? - Да, конечно… Пока она складывала все документы по папкам, встал, подошел к окну, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться. - Андрей, я пойду, провожу? – кивнул в ответ, «Чувствует, что со мной не так что-то. Если бы та знала, что». - Позвольте… - чувствую спиной, как он открывает перед ней дверь, ее каблучки, его шаги. Дверь закрыта. Разговор продолжается рядом. Далеко не ушли. О чем они? SОS!!! «…Когда ты рядом, сигналю взглядом – SOS… Спасибо, Кортнев, прямо все прочувствовал, когда переводил песни АББА… Только я…» «Наверное, приглашает куда… Нельзя этого допустить!» Резкий бросок до двери, Вика аж отскочила, отпрыгнула. Вылетел, они тут, стоят у входа в приемную. Смотрят на меня. Катя – испуганно и недоуменно. Он – попятился почему-то и исчез. Издалека: - Д-до з-завтра, Ек-катерина Валерьевна…, - «Он заикается?!»
Катя посмотрела ему вслед, повернулась обратно, подошла ко мне близко, внимательно посмотрела в глаза с пытливым выражением на лице… и также молча, ничего не выдав, что то-то поняла, вернулась в кабинет, забрала свои папки, и пошла к себе. Не обернувшись. А я как истукан стою держа дверь. Понял это, когда она уже ушла и начала приставать Вика. - Андрей, ты в порядке? Андрей!!! - Да, что, Вика? - Ты просил напомнить про звонок в Макротекстиль в три часа. С тобой все в порядке? - Спасибо, Вика… А сколько сейчас? - Без десяти, - внимательный взгляд… Черт! - Все в порядке… Еще раз спасибо. Дверь закрыта. Один, наедине с собой. «Что ты наделал? Так, теперь остается уповать на ЕЕ милость…» Нервный смех. «Это как же ты на него посмотрел, что он даже заикаться стал? Ну и хорошо, будет знать, что она – моя территория!»
IV (XIV). Что это было?
Вика. Ничего не понимаю! Пришел Воронов, вроде встретили его ОБА приветливо. То, что Воронов на Пушкареву глаз положил, было ясно еще с прошлого прихода. Правда, тогда Пушкарева была одна. Зашли, разговаривали вроде спокойно, драки, криков не было. Пушкарева вышла с ним, ворковали о чем-то в приемной, затем вышел, нет, просто как торнадо вылетел Жданов, чуть дверь не пришиб! Да еще такой злой! Что за минуту случилось? И Воронов так быстро ушел… Как будто испугался кого… Ничего не понимаю!
Катя. - Очень приятно было с вами познакомиться, Екатерина Валерьевна… - Павел Владимирович, взаимно! Надеюсь, наше деловое сотрудничество будет продолжено… - Не сомневайтесь. Наши интересы совпадают, поэтому встречаться мы будем часто. - Как минимум, мы встретимся с вами завтра. - Обязательно! И завтра у меня будет к вам предложение. - Деловое? - Не совсем… В этот момент резко распахнулась дверь президентского кабинета, и оттуда появился Андрей. Каменное выражение лица, сведенные скулы и взгляд, направленный на ее собеседника…
«О, Господи! Только не это!» Внутри все вздрогнуло, замерло. Слишком хорошо она знала этот взгляд. Она его уже видела. Один раз. И этого опыта ей хватило, чтобы знать, что надо уходить подальше, бежать, пока ничего страшного не случилось. Тогда он выкрутился из того, что натворил, смог. Но наблюдая за тем, что с ним происходило в течение !делового разговора! (ну хорошо, почти делового разговора), она поняла, что если сейчас уйдет, не поняв хоть часть, то не ручается за то, что будет дальше. Все это промелькнуло за секунду. «Что делать?» Моментально повернулась к Воронову, чтобы направить его подальше отсюда, но тот, сразу соорентировавшись в ситуации, скрылся. Следующая секунда. «Ушел, хорошо, теперь отвлечь внимание Андрея, не позволить ему пойти за ним»
Она посмотрела гостю вслед, повернулась обратно, подошла близко к Андрею, внимательно посмотрела в глаза… «ЯРОСТЬ?!?!?! РЕВНОСТЬ?!?!?! Снова?! Да что такое?» Нет, все, взгляд сменился на испуганный, словно, увидела что-то, чего не должна видеть и теперь буду его отчитывать. «Такая резкая смена! Значит, все обошлось. Соберись! В кабинет, быстро! Сделай вид, что ничего не поняла». Она вернулась в кабинет, забрала свои папки, и пошла к себе. Не обернувшись.
«Что это было? Неужели действительно ревность? Что произошло? Что случилось? Почему Андрей так отреагировал? Что на него нашло? Почему этого не было видно раньше?» Эти вопросы гнали Катю в свой кабинет, подальше от Андрея. Кабинет. Папки на стол. Резко села. Минуты и вечность. Встала. Испуг. Воспоминания. Страх. Старые страхи, опасения. Снова та боль. Все смешалось в одну кучу. Давило. Как кругом голова. «Что делать дальше? Сегодня надо исчезнуть из Зималетто. Надо понять, что ты видела. И успокоиться. Понять, чего испугалась. Да, а завтра, на спокойную голову приду. Надо ему сказать, что мне надо уйти. Где телефон?» Она также резко подошла к столу, взялась за трубку. И замерла. Поняла, что не может набрать его номер и услышать его голос. Испугалась, что он начнет объяснять. «Надо! Он – твой начальник! И не важно, что между вами было раньше» Не попадающими пальцами… - Катя… - виноватый голос. - Андрей, – перебила она его, - У меня голова разболелась. Вряд ли сегодня смогу закончить работу нормально. Я пойду домой, можно? Пауза. Она ждала ответа. - Андрей? - Да, конечно, завтра поговорим, - грустный голос. - Спасибо. Она положила трубку на место, взяла сумку и быстрым шагом вышла из здания.
Домой она не пошла. Опять вопросы родителей. К Коле. «Что-то случилось, Катя? Что у тебя с голосом? … Да, конечно, можно. Мама дома, я ей сейчас позвоню»
Колина комната. Здесь были такие же задушевные разговоры, как и у нее в комнате. По пути она немного успокоилась. Но вихрь эмоций по-прежнему был силен. Выпив чаю, она смогла заставить себя вспомнить все, что произошло с момента, когда она ему показала инструкцию.
Спасибо! Получилось что-то странное... Вряд ли неожиданное....
Продолжение главы. Катя. «Думай, Пушкарева, думай… Вспоминай. С чего началось все. Показ Волочковой… Коля… Освобождение от уничтожающей меня тайны и большей части внутренней боли… Утро... Коля заставил меня проговорить свое отношение к нему… Затем он сам приехал с Малиновским. Другой! Завертелось… Шестикова… Кира… Отчет… Он уехал в Лондон, Коля сказал, что когда он приходил за отчетом, я спала… Вернулся через несколько недель. С Павлом Олеговичем. Долгий разговор, долгое, тяжелое обсуждение… Встреча с акционерами… Его встреча… Потом уговорил работать с ним, вернуться в Зималетто… Я имидж сменила… И вот ЭТО. Это факты, события, голые жареные факты. Ответ не в них самих. А в том, что за ними. Думай глубже. Почему ты раньше не замечала
Кто пришел работать в Зималетто – наивная «чукотская» девочка, не видящая в своей жизни любви с первого взгляда, неопытная в любви как таковой и плохо разбирающаяся в людях. Денис тому подтверждение. Это я потом втянулась в обман Дениса, я говорю про любовь с первого взгляда. Разницу понимаю? Понимаю. Кого я увидела тогда в холле Зималетто? Красавца-мужчину, который мне улыбнулся ТАКОЙ улыбкой! Этой сейчас я знаю, что она у него для всех была – дежурная. А тогда я приняла серьезно это на свой счет, за чистую монету. Если это на мой счет, значит, это мой Принц, как по-другому сказать – не знаю. Не понимаю, КАК Я МОГЛА ТАК ОШИБИТЬСЯ ТОГДА!!! Где было мое сознание? Оказалось, что он и есть мой шеф! Теперь соединяем: шеф = мой Принц, значит слепота и розовые очки! Что еще, жалостью к нему за то, что он мучается с Кирой, не зная как ее бросить, не повредив себе! Я поняла с первых дней, что он с ней ради компании, хоть и она его привлекает как женщина. И жалела!!! Теперь понимаю, что значит фраза… забыла формулировку. В общем, где жалость, там и любовь! Я хотела влюбиться в Принца! Хотела чтобы было не так как с Денисом! Испытать действительно чувство любви! Я мечтаю о любви, да и сейчас наверное тоже… И я влюбилась в Принца! Не в Андрея Жданова! Создала себе образ положительного персонажа – сильного, умного, решительного. А он НЕ ТАКОЙ!
БЫЛ. Был не такой. Он приехал на следующий день уже ДРУГОЙ. Такой, каким он был все это время. Такой, как он вел себя с тех пор… Пока длился день, первый день общения с новым Андреем Ждановым, просто за ним наблюдала, изучала, была рада, что он взял на себя роль главного. И я понимала, что мне приятно видеть его таким. Затем Павел Олегович. Он созвал всех акционеров. Нужно было ехать. Так говорил разум. Я же заранее внутри себя отказалась. Наотрез. Так мне тогда не хотелось даже появляться в Зималетто, появляться, объяснять акционерам, девчонкам, а они бы меня там настигли, и те, и другие. И лучше бы мне от этого не стало. Думала, будет уговаривать, умолять, просить придти, помочь ему с акционерами. Но нет – он сказал, чтобы я там не появлялась - на Совете, потому что ответственность на нем за весь этот кошмар с компанией. И что.. что он не хочет, чтобы я слышала все, что будут выговаривать, потому что бережет меня… Примет удар на себя. Сказать, что после этого я зауважала, значит, ничего не сказать. Самое удивительно, до сих пор не понимаю, как он, как мы умудрялись общаться, не вспоминая ТУ историю. Как будто ее не было. С чистого листа все начали. Даже толком тогда и не пыталась понять, что случилось. А сейчас… пытаюсь понять. Видя его таким серьезным, сильным, Мужчиной, именно с большой буквы, я забыла про то, что человек, находящийся в этом же теле, обманывал меня, играл на моих чувствах (наверное, этого он и добивался). Смотрела на нового Андрея Жданова, видела тоже лицо, тоже тело, пожимала те же руки, что и тогда, но видела другого человека, как это ни странно звучит… Смешно! И согласилась вернуться именно поэтому. Потому что таким он не вызывал у меня неприятных воспоминаний, эмоций, а значит - могу с ним вместе находиться, работать без вреда для самой себя. Малиновский – на него как на реагирую спокойно… Как на неприятную личность… И все. Ненависти к нему нет. Только есть сильное упреждение от общения с ним за рамками работы. Сразу всколыхнулось… как мне было плохо видеть Андрея, слышать его голос, воспринимать его слова после прочтения инструкции. Со временем Та история ушла куда—то на задворки моей памяти. Он постарался. О ней больше не вспоминали. Никто не вспоминал. Только Коля иногда, заговаривая как утром о том, что Андрей – тот, с кем можно общаться, задевал, но так немного, что можно даже не считать это задеванием. Казалось, все уже забыто… И если бы не сегодняшний случай, кто знает, во что бы вылилось моя работа в Зималетто. Потому что Андрей мне нравится, очень нравится. И я ему доверяю. Что получается? По каким-то причинам он сделал все, чтобы я забыла тот кошмар, начала ему действительно доверять. И мое отношение к нему сейчас - не доверие маленькой девочки к Принцу, это доверие, построенное на уважении, построенное на реальном видении ситуации. И своего он добился! Специально ли это было сделано? Наверняка. Но зачем? Затем, чтобы ты была рядом. И сама. Не боялась его. Не ненавидела. А я его ненавижу? Интересный вопрос. Если бы он не изменился в лучшую сторону (а я верю, что он действительно изменился, так долго блефовать и изображать из себя того, кем не является, невозможно, это не изображение чувства, менять себя для всех очень сложно, а именно это он и сделал; к тому же Коля ему верит, а Колю сейчас сложно провести, он с такими акулами общается на работе, что Андрей по сравнению с ними – просто ангел), если бы он не изменился в лучшую сторону, то я сказала бы, что уже не ненавижу, но простить до конца не простила. А сейчас – смех берет! Я не знаю, как на вопрос реагировать! Он для меня уже совершенно другой человек. И я не могу ни ненавидеть его, ни тем более думать о том, простила или не простила его, потому что этому Андрею мне прощать нечего! А может, все это «увождение от прошлого» было блефом, очередным обманом, чтобы удержать компанию у себя? И Роман ушел с поста вице-президента поэтому? И на самом деле они общаются также, только об этом никто не в курсе? И дружба с Колей оттуда же. Бред! Не станет Малиновский терять должность из-за тебя! Он и так потерял много, когда раскрылась настоящее положение компании! Уговорила. Значит, это план самого Андрея. Тогда бы не было сегодняшней выходки! Если та ревность могла быть «запланирована» Малиновским, то сейчас… из-за простого делового партнера, поставщика техники, который и не имел никаких шансов? Да, мне просто захотелось поупражняться в флирте. Если на меня обращают внимание, почему я должна его игнорировать? Тем более Воронов – симпатичный мужчина. Подумай. Была ли это ревность, или что-то другое. А на что еще может быть похоже? Этот взгляд ни с чем не перепутаешь! Глухая глубокая ревность. Из ниоткуда. Ревность ниоткуда не берется. У нее всегда есть основание. Да что я говорю, значит, следуя этой логике, и та сцена была настоящей ревностью! А почему бы и нет! Сколько раз ловила себя на мысли, что так невозможно притворяться? Вспомни, в галерее, как он увивался, чтобы отвезти? Так не вьются, чтобы увезти женщину, к которой ничего не испытывают! А его страх, в который плавно перетек яростный взгляд? Страх, что спугнул! Скажи еще, что когда он клялся луной, он был искренен! Нет, тогда, сработала ведь сигнализация тревожная, этот он ее отключил. Потом, уболтал, зацеловал. Значит, все это время он не был просто коллегой, а тайно планировал и желал? И старательно это скрывал? Значит так. Помнишь, когда разговаривали про план выхода из ситуации с Шестиковой, он твердил, что у вас были отношения. И когда он согласился с тем, что их не было? Когда ты взвилась от… от своих эмоций. И еще. Ты же еще и стала отлично выглядеть! Привлекаешь к себе внимание мужчин. Это тоже его из колеи выбило. Ты уверена? А если все так именно, то что мне со всем этим делать?!? Для начала определиться со своими чувствами. Кажись, кто-то говорил, что он нравится очень сильно… Легко сказать! Мне и так хорошо было… Ха! Что свершилось, то свершилось! Теперь все не может быть как раньше. Надо принимать решение о дальнейших действиях. Что ты скажешь завтра? Как будешь реагировать на него? Вспомнишь ли вспышку? Умолчишь?»
- Катя! Время 12 часов! А ты тут еще… Заходил к тебе, твои уже волнуются. «А, кто это?» -Коля! Ты меня напугал! - Скорее вытащил из сумрака мыслей… Так что произошло? – гипнотический взгляд друга. «Не отвечай ему! Это твое дело. И только твое. Еще расскажет Андрею…» - Коля, да просто взгрустнулось... Не бери в голову. Ой, действительно, уже поздно. Я побежала! Вернувшись к себе, она как ни в чем не бывало пообщалась с родителями и пошла к себе. Дальше думать. Уснула быстро. Видела сон – она летала… И внизу было так красиво! Но лететь было тяжело… Что-то тянуло к земле… Поняла - что-то оказалось на проверку очень тяжелыми крыльями. А так хотелось взмыть повыше! Утро.
«Умолчу. Я не готова к отношениям с ним. К тому же, я не уверена, несмотря на все доводы, что у него чувства есть ко мне. Мне нужно услышать слова, увидеть, убедиться. Это новое открытие для меня. Я подожду. Буду присматриваться. Как будто ничего не было сегодня. Тебе не хватило аргументов?!»
Андрей. Дверь закрыта. Один, наедине с собой. «Что ты наделал? Так, теперь остается уповать на ее милость…» Нервный смех. Андрей Жданов мерил шагами кабинет в попытках успокоиться. «Это как же я на него посмотрел, что он даже заикаться стал? Ну и хорошо, будет знать, что она – моя территория! Так территория об этом не в курсе! Ты так думаешь? Так она вроде… Хм, она женщина, и многое видит лучше… Ты паникуешь? Боишься ее реакции? Наверное. Да, боюсь. Она же видит во мне коллегу, кого угодно, но не… но не того, с кем можно быть. Так, нервы не грызть свои, на людей от страха не бросаться, сам виноват, кто просил ревновать, мог же переждать в кабинете, а потом выведать. Мог? Мог. Так что жди. И надейся. Так легко говоришь! Трудно сделать! Может еще и виски хочется? Издевка, да?! Ну вот, на издевку реагируешь, значит жить будешь. Сядь, успокойся, начини работать. И вообще, позвони в Макротекстиль!»
Андрей только потянулся к телефону, как тот зазвонил. Автоответчик показал, кто звонит. «Соберись!» - Катя… - он постарался придать своему голосу максимально спокойную интонацию. - Андрей, – по ее голосу - она поняла, - У меня голова разболелась. Вряд ли сегодня смогу закончить работу нормально. Я пойду домой, можно? «Дыши! Она ждет ответа!» - Андрей? - Да, конечно, завтра поговорим, - «О чем? Что ты поняла?» - Спасибо. «Вот теперь ждать до завтра… Главное, не сойти с ума от ожидания» Он вообще не уснул…
На следующий день. Катя проспала… В результате Коля практически опоздал на работу… Президент Зималетто тоже задержался… До обеда оба старались не встречаться и не созваниваться. Документы передавали через секретарей. - Андрей, приехал Воронов, направить его в конференц-зал? - Да. И Катю позови. Передай Павлу Владимировичу, что я сейчас подойду. - Конечно.
- Шура, скажи Пушкаревой, что Андрей и Воронов ждут ее в конференц-зале. - А что, самой слабо сказать? - Надоело уже к вам ходить туда… А звонить… тем более.
- Катя, тебя ждут в конференц-зале. Воронов со Ждановым. - Сейчас иду.
«Может обойдется? Хочу увидеть ее и боюсь… Что скажет?» «Готова дальше играть в непонятки? Не готова… А это плохо… Собирайся, одевай маску и вперед»
Y (XY). Собирая нужные документы для встречи, Андрей поймал себя на мысли, что после вчерашней ситуации с Вороновым надо быть… повежливее что ли… Поморщился вспоминая интонацию Павла по отношению к Кате. «Держи себя под контролем, чтобы ни было!» С такими мыслями и вошел в конференц-зал. Воронов уже был там. Взгляды встретились. Воронова – чуть испуганный и ожидающий нехорошего от Андрея. Его – собранный и равнодушный по возможности. Секунда. Другая. Было видно, что вчерашний потенциальный противник был рад, что другой спокоен. - Ждем Екатерину Валерьевну и начнем? - Да, конечно. Она скоро придет. В коридоре послышались знакомые стуки каблуков.
Удалось настроиться. Хоть бы вышло. Не теряя времени, Катя направилась к цели. Оценила ситуацию. Павел еще не отошел, жмется в стул, Андрей – хозяин положения, следит за ним. - Приступим? – постаралась придать своему голосу как можно более нейтральную интонацию. Разговор получился бурным на удивление. Воронов что-то еще предлагал, обсуждали, и так получилось, то весь настрой полетел. Да и дело не только в этом. Дело в Нем. «Какой внимательный взгляд! Я уже забыла, какие у него глаза-омуты… Хочет понять, догадалась я или нет. Пожалуй. Так ты же хочешь пококетничать с ним… Хочу, не спорю… Тогда не прикидывайся, что изучаешь картину за его спиной… Сразу начни нормальные стрельбы. И могууу… Может сразу после подписания договора скажешь, что он тебе небезразличен? Нет, погожу еще…» Мысленные попытки «бить» себя по рукам, то есть по глазам, к нужному результату не привели.
Она зашла, посмотрела на Воронова. Тот, все еще, видимо, опасаясь, отвел глаза. На меня взглянула мельком, даже не успел ухватить. - Приступим? – как будто ничего и не было. И тем не менее, что-то исходило от нее. «О чем она думает? Такая странная полуулыбка» Разошлась в споре и... «Тебе кажется, или она играет с тобой? Похоже, что играет… Держись, Жданов! Поправила волосы, провела пальцами по губам... Катя! Что ты делаешь со мной?! Значит играемся глазками, Екатерина Валерьевна… А мне что делать? Сейчас что мне делать? Как лучше поступить?»
Понимая, что помимо делового разговора здесь происходит между этими двумя что-то другое, более важное, но молчаливое, будущий деловой партнер чувствовал себя третьим лишним.
Наконец, все подписано, все решено. Воронов, уходя, кинул на Катерину полный надежды взгляд, но, почуяв спиной возможную нехорошую для него реакцию Андрея, поспешил удалиться. - Думаю, на сегодня все. Документы оставшиеся я подготовлю. Вроде все? - Все, закончили, - Катя встала, забрала со стола необходимое и собралась уже выходить из конференц-зала, - Стой, Катя! Она обернулась. Сердце забилось быстрее. - Прости меня за вчерашнее. Я... я не знаю, что на меня нашло… Этого больше не повториться. Их мысли в этот момент мысли схожи – о предостерегающем взгляде, брошенном Воронову напоследок. Ее – мысли с внутренней с улыбкой, его – «надеюсь, она его не заметила» Секунда. - Все в порядке, Андрей. А вчера что-то было? Он подошел близко. «Ты чего сейчас на самом деле хочешь? Спросить ее, почему она забыла или не стоит?» «Пушкареваааа, доигралась в глазки? Молодец! А только хотела проверить свою теорию!» И на всякий случай развернулась спиной, как бы готовясь уйти.
- Все действительно в порядке, Андрей. И она быстро вышла. «Мне показалось, или она убежала?»
Одно порадовало, Николай оказался прав. Но от осознания этого стало еще хуже. Игра перешла на другой уровень. И только держись.
YI (XYI). В городе пахнет только тобою, Низ живота наполняет любовью... Там, где я был или там где я буду, Я никогда тебе не забуду… …Солнце встает и обратно садиться В наших с тобой в глазах.. …Есть только ты и я… Помоги мне… Токио – «Когда ты плачешь»
Коля. «Подтолкнуть их что ли…» К этой мысли Коля пришел тогда, когда ему уже надоело видеть, как Андрей Жданов и Екатерина Пушкарева ходят кругами вокруг до около. То, что у Андрея клинический случай, он знал давно, и его одновременно смешило и пугало то терпение, с которым он был рядом со своей… Катей. Катька. Увидев однажды в ее глазах, что дело сдвинулось с мертвой точки, догадался, что Андрей что-то сделал, что заставило ее взглянуть на него с другой стороны. Промолчал. Буквально выбив из жутко растерянного и испуганного друга в тот же вечер, что произошло, не смог сдержаться от смеха. Жданов испугался последствий своей ревности. Нехороших последствий. Успокоив его и заверив, что все хорошо и не стоит бояться, продолжил молча наблюдать за ними. Был уверен, что все закончится хорошо. Катя ничем не выдавала своих мыслей, но зоркая Елена Александровна поняла, что сердце дочки кто-то тревожит в хорошем смысле, о чем охотно поделилась с ним. Поэтому, вспомнив старую добрую пословицу «вода камень точит», принялся за дело. «Точить» камень по имена Катерина. Андрей в этом не нуждался.
Андрей. Катя. Некоторое время такого молчаливого общения на уровне тел, ощущений. Горькая незавершенность. Сладкое волнение. Даже на расстоянии. Сколько так еще будет? Этот вопрос беспокоил сильно. Ждали. Шанса.
***
Рядом. Случайно, а может и нет. Магнит… Рука потянулась к ее талии. Мимо проходя… Она не отодвинулась. Замерла. Рука на талии. Не отошла. Ближе. Вторая. Дрожь. Прижал крепче. Ответила согласием. Волосы. Как они пахнут! Мягкие… Хорошо в них окунуться… Прижалась сильней ко мне. Сумка поставлена на стол. Согласна. И я на все. Развернулись друг к другу. Не отпускаю. В ее глазах – легкий испуг и ожидание. Обняла. Сладкое волнение. Губы. Близко.
- Анд…, – дверь за Романом закрылась также быстро, как и открылась, но момент упущен. «Рома, какого …!!!» Нехотя отодвинулись. Вежливый стук в дверь. - Заходи. Она покраснела и, пока Роман не вошел, поспешила скрыться. Я остался. Несмотря на прерывание, я был счастлив. - Слушай, Палыч, я не хотел. Честное пионерское! Заперлись тогда хотя бы! И не смотри на меня так мрачно. Давно вы уже? - Рома! - Понял, не лезу. Ну, по старой дружбе-то? - Рома, не беги вперед паровоза. Зачем пришел? - Да мне бы в командировку смотаться. Киевские магазины беспокоят. Дела взяли свое.
***
«Мы чуть не поцеловались! Ты же этого хотела, и не только этого. Ой… Не ойкай, диагноз самой себе ясен? Ясен. Успокаивайся и приступай к работе. Ее еще никто не отменял»
***
Встречались вчетвером – Николай с невестой пока, я и Катя. Согласилась таки. Тихий ресторанчик, спокойное место, приятная атмосфера. Болтали, смеялись, подпевали знакомым песням, немного поговорили о делах. (Небольшое отступление - Лена приятная собеседница, этого у нее не отнимешь, даже умна, конечно же, красива, но из той же породы, что и Клочкова; И это и не нравилось Кате и Андрею в предстоящей свадьбе, но Коля знал, на что идет, и Лена знала, что он это понимает, поэтому оставалось развести руками и принять ее какая есть; Зорькин здесь остался верен себе) Пока Николай с Леной были рядом – одно ощущение. Он отходит, Лена на нас не влияла, - как гигантский шар напряженности между нами, который ищет выход, но не знает куда. Объявили медленный танец. Николай о чем-то пошептался с Леной. - Катя, пошли потанцуем, - раздался голос Николая, - если конечно, твой кавалер не против. Катя вспыхнула, но тут же шально улыбнулась. Глаза блеснули огоньком. - Кавалер против, он сам хочет потанцевать со своей дамой, - быстрый обмен взглядами, - Пошли, Кать? -Протянул руку. - Дама согласна, - вложила свою. Опять рядом… Снова... «Все, больше не могу молчать!» - Катя, Роман и голубки нам же не помешают сейчас? – свой голос как издалека. - Нет, - улыбнулась и посмотрела загадочно. … - Как же я соскучился по твоим поцелуям… Мне их так не хватало… - Мне их сейчас не хватает… - А кто нам мешает продолжить? - Никто. Когда закончилась медленная музыка и включили более быструю композицию, мы не сразу заметили.
«Ты со мной?» «А ты со мной?» «Да» «Да» «Но ты мне еще не веришь» «Еще не решила»
***
«Он тебя не обманывает, ты ему доверяешь, ты его любишь, он, похоже, тоже. Готова упасть в пропасть? Готова» - Я к ТЕБЕ зайду вечером? Пауза. -Заходи. Буду ждать.
- Андрей, вот последние документы сегодня на подпись. Она вошла, вижу. Что нервничает. Заныло. Подошла к столу. Закусила губу. Пальцы перебирает. Глаза – в стол. Заныло еще больше. -Кать…, - тихо… медленно поднялся с кресла, не спугнуть. - Стой, где стоишь. Подняла глаза. «Я могу тебе верить? Ты меня не обманешь?» – молчаливый вопрос. «Не обману. Буду рядом» - молчаливый ответ. - Закрой дверь на ключ, - голос стал хрипловатым, - Роман нам снова не нужен. - Катенька…
Через несколько часов. - Я тебя люблю, Катюш. - И я тебя люблю… И как могла не любить? «Дождался…» Видела сон – она летала… И внизу было так красиво! И небо тоже звало вверх. Теперь она взлетела высоко-высоко, насколько хотела… И ничто не мешало.
Все даты в формате GMT
5 час. Хитов сегодня: 10
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума