Отправлено: 16.12.06 21:12. Заголовок: После показа Волочковой, или Игра кончилась раньше времени Автор: Мара 1983 (ЗАКОНЧЕН)
Рейтинг: G Пейринг: считаю, что в данном случае он неуместен, здесь нет пар. Жанр: альтернативная зарисовка (наверное) по НРК. Герои: Андрей, Катя, Зорькин, Малиновский. Кира – на подхвате. Примечание автора: навеяно 94-й серией, точнее ее обсуждениями. Честно говоря, когда начала писать, задумывалось совсем другое, но куда понесло Остапа, туда и занесло.
- Катя?!?! Ты где была? Я тебя везде обыскался! - Вообще-то тебя тоже самое хочу спросить! - Давай быстрее, уносим ноги, я только что видел твоего Жданова. Он меня чуть взглядом не убил, если бы взглядом убивали… - оглядываясь тревожно назад, произнес Коля, а позже, самодовольно ухмыльнувшись, добавил, - Но я тоже не оплошал! - А-а-а-а… - Катя задохнулась от эмоций. - Вика помогла, – как ни в чем не бывало ответил виновник бурных эмоций. - Вика?!?!?! Только этого мне сейчас и не хватало! – Катя сделал круг и остановилась, - Коля-я-я-я-я-я!!!! Кто тебя об этом просил?! – Катино лицо выражало неподдельный ужас. - Неважно! Пошли быстрее! – Завидев приближающегося к ним Жданова, Коля ее взял под руку и увел ее с показа. Что-то ему подсказывало, что он их не просто проводит взглядом… И предчувствие его не обмануло.
I. Андрей. Зорькин. Опять Зорькин. Если до показа он готов был просто повесить фотографию этого… этого… проходимца (при условии ее наличии) и метать в нее дротики, ножики и любые острые предметы, то сейчас, глядя на то, КАК она держит себя рядом с Катей, глядя на то, что он, а не Андрей Жданов, ее уводит, несомненно, не чаи пить, он был готов его уничтожить. Шок оттого, что Катя предпочла ему, красавцу, этого неказистого, дешевого сопляка прошел за секунду, сменившись лютой ненавистью. Проснулись звериные инстинкты – уводили его Катю. Его… Отбить, забрать, его Катя.
По-английски пролетев мимо всех, проигнорировав призывный возглас Юлианы, он вылетел к ресепшну. Парочка уже скрывалась за дверью.
Катя. Пусть Зорькин и идиот, не послушался. Поговорил все-таки с Клочковой. Но он мой друг. И он молодец!!! Мама-миа, куда он так несется?! Кто ж за нами гонится? Почему он так оглядывается? Черт, не успеваю за ним! Ведь Андрея задержала Волочкова! Чего Коля так боится? Катю переполняла гордость за себя – она смогла, она ушла, она победила себя, значит, все будет хорошо. Будем готовиться к новой битве. Так куда же все-таки бежим? Вот и такси, скоро будем дома… Катю переполнял радостный мандраж. Они уже вышли из здания, подошли к дороге, на Колин жест остановилось такси… как: - Катя! Стой! Я тебя никуда не отпущу! С НИМ! – и она его приближение сзади и ЕГО руку на своем плече. – Ты поедешь со мной! Секунда, в которую она почувствовала радость от его прикосновения и испуг, страх оттого, что проиграет, умерла сразу же. Следующая секунда – и проснулась другая Катя. Рука сброшена. Ревность – с испугом и радостью поняла она, вот что он вложил в последнюю фразу, значит еще сильнее зацепила! Что же, Андрей Павлович, не захотели закончить игру на сегодня, значит, объявляем второй тур! Она почувствовала, что Коля ее пытается затащить в машину, но остановила его, увидела как в тумане Колино непонимающее лицо, и медленно повернулась к противнику. Бой так бой! На то ты и Пушкарева, чтобы себя защищать! - Катька, поехали, ты что делаешь? Угли, не глаза, угли… напряженное лицо, сведенные скулы. Зол. Очень зол. Короткое другое выражение глаз, от неожиданности вроде, и снова вернулось рассерженное выражение. Таким она его еще не видела. Надо быть осторожнее сейчас. - Что-то случилось, Андрей Павлович? Я вам кажется, ВСЕ объяснила? – она сделала акцент специально – Что вам еще осталось непонятно? - Катя, вы издеваетесь надо мной! Все, Катя!!! Все непонятно! Сначала вы заявляете, что он просто ваш друг! Затем эти звонки таким тоном елейным! И, наконец, ты со мной договаривалась поехать! Ты МНЕ обещала! Что происходит?! - Мне просто надо домой - уже поздно, – как можно хладнокровнее ответила Катя, делая аккуратные шажки назад, приближаясь к заветному такси, которое удерживал Коля. «Только бы успеть, только бы успеть» - Я это уже слышал! – Андрей перешел на откровенный ор, все более приближаясь к ней - Почему с ним, а не со мной?! Катя, а? Что происходит?! - Он мой друг и он отвозит меня домой, вот и все. Андрей Павлович, пожалуйста, не кричите. Вас могут услышать на показе, и все откроется, - переходя на издевательский для Андрея громкий шепот. Вроде сказано мало фраз, но его глаза были уже все ближе, еще чернее. «Он, действительно зол, черт подери! Пушкарева, что ты творишь? Беги, пока он тебя не увел силой! Пока как груз не унес! Он победит - тогда!» кричал внутренний голос. - Андрей Павлович! Прекратите этот балаган! Я уезжаю и точка, - и почти бегом пошла к такси.
Андрей. «Успел!» - Катя! Стой! Я тебя никуда не отпущу! С НИМ! – он подбежал сзади и сделал попытку удержать ее. – Ты поедешь со мной! Маленькая хрупкая фигура окаменела в движении, секундная пауза, выпрямилась. Повеяло холодом, не просто холодом, как в эти дни, а вековой зимой… Сбросила руку с плеча. Медленно развернулась. Ненависть к Зорькину еще рефлекторно бушевала в нем. Но то, что он увидел, точнее кого он увидел, Зорькин ушел надолго и далеко… И до дошло – не в Зорькине причина нового поведения Кати. Выражение глаз – это не его Катя, точно. Если предыдущие два дня он все еще пытался увидеть, разглядеть за непробиваемой стеной, возникшей ниоткуда, в том человеке, который был с ним в одном кабинете ту любящую девочку, которая сказала ему «люблю» и убежала ванную, то теперь он видел, что это не она. Кто угодно, но не она. Равнодушие, холодность, жестокость, деловой подход ко всему – вот что он увидел в этой женщине. Но он понял в ту же секунду, что это маска, действительно маска. Ему захотелось в это поверить, и он надеялся, что он не ошибся. Что есть еще та Катя. Потому что если нет, то… он даже не знал, что промелькнуло в его душе, но какое-то чувство сильной потери точно было. И у него есть только один шанс – сейчас – снять ее, эту равнодушную маску. Потом будет поздно.
Несколько фраз, в которых он вложил весь свой эмоциональный порыв. Снова попытался достучаться. Но маска держалась крепко. Не уступала. Наоборот, кололась, защищалась, делала больно. Стало еще хуже. «Что я не то делаю?! Как? Неужели она, моя Катя, не видит, что я действительно хочу быть сегодня с ней?!». Она отдалялась и фразами, и одновременно убегала. Почему я не могу ее снять? Что я не так делаю?! Как?! Он злился на себя, очень злился, злился на маску, которая почему-то зарывает от него его Катю. Несколько фраз, и она уже убегает… «Дай мне время! Еще» - Андрей Павлович! Прекратите этот балаган! Я уезжаю и точка, - она почти бегом пошла к такси. «Не упусти ее! Сейчас или никогда!». И тут он понял, что ему надо сделать…
Коля. - Неважно! Пошли быстрее! – Завидев приближающегося к ним Жданова, Коля ее взял под руку и увел ее с показа. Что-то ему подсказывало, что он их не просто проводит взглядом… И предчувствие его не обмануло. «А вот и машина! Как быстро! Успеем! Надеюсь…» - Катя! Стой! Я тебя никуда не отпущу! С НИМ! – послышалось за его спиной. – Ты поедешь со мной! «Черт! Успел таки!» Зорькин обернулся. Жданов удерживал Катю. Жданов – злой, «и не удивительно!» Катя – ее глаза, выражение лица «что сейчас будет!». Он пытался ее утащить, чтобы избежать надвигающейся бури, но она вырвала его руку и обернулась к Жданову. - Катька, поехали, ты что делаешь? Удерживая машину, он смотрел на разворачивающееся действо. - Андрей Павлович! Прекратите этот балаган! Я уезжаю и точка, - Катя пошла к такси. Коля увидел какое-то неуловимое выражение страха на лице Жданова, увидел, что Жданов бросился за ней… - Катя, быстрее! Но в следующую же секунду Катя была перехвачена. Жданов остановил ее, развернул и прижал к себе. Зорькин отпустил машину – что-то ему говорило, что это надолго…
II. Но в следующую же секунду Катя была перехвачена. Жданов остановил ее, развернул и прижал к себе.
Андрей. Катя вырывалась. Яростно. Попытки ее успокоить древним мужским способом успехом не увенчались. Оставалось только одно – удерживать и держаться. Он смутно осознавал, что она делает. Понимал, что она что-то ему говорит (вряд ли ласковое), что пускает в ход маленькие кулачки (как слону дробинка!). Слова он если и слышал, то пропускал, говоря сам себе, что это просто выход эмоций. Потом увидел слезы у нее на глазах. Главное – был результат – «стена» падала, Катя «размораживалась». Это была его Катя, и он был несказанно этому рад, да, глаза были красные от слез, волосы растрепались, но это была она, мягкая, теплая, уютная… Наконец она затихла и перестала вырываться, просто всхлипывала у него на груди. - Кать… Давай поговорим спокойно… - тихо произнес Андрей, ласково крепко обнимая ее и проводя ласково рукой по растрепавшимся волосам, - Вот и хорошо… Я с тобой, слышишь? Я тебя люблю… Все будет хорошо, сейчас поедем вместе. Ты мне все расскажешь, что с тобой происходит, чем я тебя обидел… что не так сделал… Хорошо? Поедем куда хочешь… Потом будем вместе еще долго… Всхлипы прекратились. Решающая пора. «Можно отпускать, никуда не уйдет», решил Андрей. Отпустил, «что она скажет дальше?», наблюдал за ней. Она отошла от него, закрыла глаза, некоторое время просто стояла. Лицо выражало внутреннюю борьбу, затем какое-то странное спокойствие и что-то вроде улыбки («улыбнулась наконец-то!»). Глаза открылись – решимость, отчаянная решимость, «после нас хоть потоп», и БОЛЬ. «Что-то сильно не так» - сработал сигнальный маячок опасности у Жданова… Полез в карман и на всякий случай выключил телефон – только звонка Киры ему не хватало сейчас, спугнет ее опять. «Почему такой взгляд? Такое ощущение, что я ее очень сильно обидел… Чем?» Он ждал. Ощущение сильной тревоги не покидало его. - Кать…
Коля. Он предпочитал не вмешиваться. «Не надо. Ты все испортишь» - уговаривал он себя. Другая его половина обвиняла его яростно в том, что он трус, большой трус. Победила первая. Наблюдал за соревнованием «борцов сумо в сильно разных весовых категориях», за попытками Кати вырваться (хм!) и Жданова – удержать (что получалось гораздо лучше!). Попытки Жданова ее поцеловать – Зорькин был, мягко говоря, удивлен. «Как это, на улице, на людях, не боится огласки! А как же?» Наконец Катя перестала вырываться. Жданов ее отпустил. Коля надеялся, что она тут же побежит к нему, и начал уж было ловить машину, но… Катя просто стояла, думала о чем-то, затем слегка улыбнулась улыбкой, после которой Коля знал, что что-то будет, и не обязательно хорошее («Неужели?!»). Потянулась к сумке, раскрыла ее… «Ура! Йес, йес, йес! Йес!!!!!!» - не выдержал Зорькин. И рвущийся наружу крик подавлен на всякий случай, чтобы не спугнуть последующее зрелище, и вышел в импровизированный на месте танец.
Катя. В какой-то момент она поняла, что больше сопротивляться нет сил, никаких, ни физических («а ты чего ожидала!»), ни внутренних. Он победил… На смену боли, гневу, ненависти, обиды пришла опустошенность, как после прочтения инструкции, но другая – спокойная. Пустота. И тишина. Оглушительная тишина чувств, эмоций. Она устала сражаться с собой. «Ну, Пушкарева, и сколько ты выдержала?! Он прижал к себе и все… Пиши-пропала… И зачем все это затевалось... Мне же больнее, чем ему!». Через туман слышала его слова про любовь, разговор о причине ее поведения, как правдивые, чувствовала его руки. Как же хорошо к нему все-таки прижиматься. «И почему я не Кира? Почему не могу быть с ним, когда знаю, что он меня не любит, просто потому что люблю его…» «Потому что у тебя есть гордость и чувство собственного достоинства» - внутренний голос, привет! Слезы ушли, пришло время принять решение. Он отпустил, она отошла. Закрыла глаза, стараясь на него не смотреть в этот момент, слезы уже высохли. Вспомнила его признания, их ночи… «А действительно! – покажи ему причину, пусть! Он хочет это узнать, пусть узнает! Посмотрим, как он будет реагировать тогда! Сможет ли соврать тогда про любовь ко мне?» Его глаза – нетерпеливое ожидание ответа, наивное, совершенно не понимающее реальной причины, так ей показалось. Ее улыбка-усмешка. Решение принято.
III. Катя. «Пора, Пушкарева! Нечего с собой в догонялки играть. Пусть он узнает, что ты в курсе. Так будет легче всем. Этот заколдованный круг надо разрывать» С этими мыслями она доставала из сумки злосчастный документ. Он просто молча смотрел. «Глаза уже не черные», отметила про себя Катя, «значит, бесноваться не будет». Достала. Посмотрела на него. Нетерпеливое ожидание сменилось искренним недоумением при виде бумажек. «Да, зачитала ты ее!». Катя протянула ему документ. - Что это, Кать? – удивление в голосе… «Неужели сразу не понял?» Произнести она ничего не смогла, Пустота делала свое дело. Она молча попросила его развернуть.
Андрей. - Что это, Кать? – он удивленно смотрел на скомканные листы, даже не просто скомканные, скрученные и как пережеванные. Она молчала. Просто смотрела выжидающе на него ничего не выражающими глазами. И указала глазами и головой «разверните». … Жданова как пригвоздило… Первой строки приветствия ему хватило для того, чтобы понять, ЧТО ЭТО есть. Стало еще жарче, хотя он выскочил на улицу за Катей в пиджаке и «борьба» с ней не дала ему остыть. Не хватало дыхания. ЭТОГО он не ожидал никак. Он мог ожидать требования немедленно разойтись с Кирой, требования жениться на ней, беременности Кати (все-таки повод для этого есть), запрета ВС, если он узнал, просто того, что она его разлюбила, но не этого... Роман с Зорькиным – это просто тьфу по сравнению с... Она стояла и смотрела на него, ожидая его реакции. - Ка…Катя, Катюш, послушай, - сбиваясь, начал он. - Что, Андрей Павлович? – голос был холоден, снова холоден, ожидающе холоден. Теперь он понимал почему. «О, Господи! За что? Малина, ненавижу! Как она узнала?! Что делать? Как быть? Что говорить?» Мысли вихрем пронеслись у него в голове, пытаясь найти нужный выход в слова, но не находили. В нужные слова. Которые ее уверят… В чем уверят?! Андрей запаниковал. Что это все неправда? Хм, это не так… И это он сам знает, этого ей не докажешь никогда. В том, что она для него стала больше чем помощница, что он к ней привык, что не может без нее уже обходится? Не поверит. После такого… Нечем крыть. И как назло, с губ сорвались самые неподходящие слова, которые можно было в данной ситуации сказать: - Это все неправда! Поверь мне! – она усмехнулась. «Идиот ты, уй, какой идиот, Жданов! Ты хоть понял, что сказал? Это конец, конец всему!» - Андрей Павлович, не надо больше! – и ушла. Он слышал скрип снега под ее сапогами, и понимал, что не в силах ее вернуть. Сейчас. Или всегда. Ему нечего ей было сказать в оправдание. Зорькин что-то ей говорит, так радостно, быстро («Убью скотину, еще радуется!»), звук останавливающейся машины, звуки открывающихся и закрывающихся дверей, машина уехала. Он не обернулся. Не мог. Листы бумаги упали на снег. Мысли отказывались повиноваться. Они просто ушли. Пустота в голове. Даже нет паники. «Какая же ты дрянь, Жданов!»
Катя. «Что он скажет? Что он скажет? Что он скажет? Что он скажет?» Эта мысль лихорадочно била Катю. Что она ждала… Не знала, наверное она сама не знала. Что бы она ответила на его месте? Потом поняла, она ждала не слов, она смотрела на его лицо, смотрела ему в глаза, искала ответ там. И что она увидела – шок, ужас, страх… «А что еще могло быть?» сказала она сама себе, - «Такой ответ не каждый день получаешь». - Ка…Катя, Катюш, послушай, - сбиваясь, начал он. - Что, Андрей Павлович? – «Пушкарева, не выдавай себя, подожди» - к горлу подступали комок, к глазам - слезы. «Отходняк начался» - Это все неправда! Поверь мне! – она усмехнулась, что она еще могла ожидать! «Значит, никакой любви не было, иначе бы по-другому сказал, ну так мне и надо. Хорошо, что сейчас ему показала инструкцию, а то бы мучала себя… Домой, домой!!!» - Андрей Павлович, не надо больше! Она уходила, стараясь не оборачиваться. Слезы уже с трудом сдерживались. Почему-то она была уверена, что он за ней ТЕПЕРЬ не бросится. Что-то ее пытался спросить Коля, сумевший быстро поймать машину, она не смогла ответить, слезы полились рекой. Коля понял, приставать не стал с вопросами, усадил ее на заднее сиденье, сел рядом с ней, назвал адрес. Все? Нет, не все… Ей хватило сил посмотреть на Него. Он сидел на корточках к ним спиной, поднимал со снега четыре листка, изменившие их жизни. «Гадание Амуры не сбылось», с грустью вспомнилось ей. Домой, спать, утро вечера мудренее.
Юлиана и Шестикова. Юлиана увидела Андрея Жданова. Она искала его по всему залу, но вот нашелся! Она окликнула его, но он по-английски пролетев мимо всех, в прямом смысле этого слова «пролетел» к ресепшну, да еще с таким выражением лица, что она начала опасаться как бы чего страшного не вышло. Кинулась за ним. Поймав по дороге Клочкову, которая была сбита Ждановым, она спросила, что случилось. Та насколько смогла думать, ответила, что он ушел за Катей, которая свалила с показа со своим женихом. Юлиана ничего не понимала, но услышанное ее еще больше испугало. Она вышла на улицу. Вслед за ней выскочила вездесущая Елена Шестикова. … Юлиана поняла, почему Катя плакала. Подробности ей знать почему-то не хотелось. Шестикова уже обдумывала название статьи.
IY. Катя. Ей не хотелось ничего более от него. Слезы высохли быстро, сменившись дикой усталостью. Она устала, ей жутко хотелось отдохнуть. Придти в себя от всего этого сумасшествия, ямы, в которое она чуть себя не вогнала попыткой отомстить, заставить его ревновать. «Шура!» вспомнила вдруг она. Она прислушивалась к своим ощущениям. Свобода, легкость, которых ей так не хватало последние дни, пока в ней бушевала буря, жертвой которой она чуть сама не стала. Свобода от негативных эмоций. Да, она была рада, что показала ему эти бумаги Малиновского, рада… Боль еще где-то жила внутри, но ее было уже мало. Большая часть ее ушла, когда она увидела ее реакцию, его глаза, сменившись удовлетворенностью от открытия своей темной тайны. Как будто перешла к нему… Было хорошо и спокойно… Как Коля ее привез домой, как провел мимо сидящих на кухне родителей, она помнила плохо, как в тумане, так хотелось спать. Как разложила диван и уснула, тем более. Запомнилось только одно, как она сказала маме, что завтра на работу не пойдет, ей дали отгул. Утро вечера мудренее. Думать о дальнейшем - будущем, Андрее, любви, Зималетто, Никамоде - потом, потом… Подушка, матрасик, одеяльце любимые…
Малиновский. День не задался с ночи, ранней ночи. Подъезжая к зданию Зималетто за час до работы, Малиновский все думал, стоит ли ему туда вообще идти.
Началось все со звонка Киры из Праги. Он испортил отличный вечер с очередными модельками, правда, очень удачно подобранными. Разговор уже плавно перетек из клуба к нему на квартиру, затем на кухню и в спальню. И тут Кира. Звонок Киры, истеричный по максимум, причем такой сцены заочной ревности Малиновский от нее еще не слышал. Из потока обвинений в укрывательстве ТАКОГО романа Жданова он понял – она видела Жданова с Пушкаревой при определенных обстоятельствах. Глядя на его лицо в процессе разговора с Кирой и слыша ее громкий голос, модели проявили недюжинный для них интеллект, сами оделись и ушли. Толком она ничего не сообщила, оставив его догадываться о деталях. После разговора, точнее выслушивания сбивчивого, перекрываемого рыданиями и обвинениями монолога Киры, он долго думал, пытаясь понять, что же произошло. Факты, оставшиеся после анализа разговора с Кирой: 1. Информация получена от Шестиковой, значит, имеет под собой основание. 2. Во время показа Пушкарева собралась уходить с каким-то пацаном (Малиновский догадался, о ком она, другого варианта нет). 3. Жданов зачем-то пошел за ней, устроил с Пушкаревой выяснение отношения с поцелуями прямо перед гостиницей на глаза у Шестиковой и Юлианы. Пушкарева все-таки уехала с Зорькиным. 4. До Андрея не дозвониться, он сбросил ее звонок и теперь недоступен (проверено на практике). «Полная труба!» - самое мягкое выражение, которое мог себе позволить в адрес сложившейся ситуации. А уж в отношении Жданова! Честно все еще полагая себя хозяином положения (сделаем скидку на то, что полная информация ему неизвестна), он начал придумывать выходы из положения и ждал звонка от Андрея, который бы ему все рассказал. Если за Юлиану он был спокоен, та никому не расскажет, не поговорим с ними, то Шестикова! В воображении сразу возникли заголовки желтой светской прессы. «Интересно, а Кира уже успела позвонить Маргарите, пожаловаться?» - пронеслась мысль.
0.00 – Звонка от Жданова нет. Телефон недоступен = выключен. «Ну сколько можно шифроваться от Киры? Можешь же на ее звонок не отвечать, в черный список занести, а я то тут при чем? Мне инфо нужна!!!!! Тебе мириться с Пушкаревой завтра! Мне же нужно знать, что писать в открытке, что посоветовать, как себя вести!»
1.00 – С телефоном тоже самое. «Жданов, ты начинаешь меня бесить! Что ты там делаешь? Очередную глупость? Ты и так уже наворочал! Может, кому позвонить?»
2.00 – Телефон нет отвечает. Телефон уже сам начал набирать номер Жданова, так устал от нажиманий кнопок Малиновским. «Хаос! Что такое там могло произойти, что он так себя ведет? ЧТО ему сказала эта серая курица? Точно надо кому-то звонить! КОМУ?»
3.00 – «Позвонить Кире? Мне нужны подробности тех, кто видел, А Шестикова ей вряд ли рассказала так подробно… Шестиковой? Не спит, наверное, сейчас, строчит гнусную статью. Бр-р-р-р! Будет издеваться, еще выпытает чего лишнего. Юлиана! Так, сколько у нас времени? Ну ладно, убьет, так убьет, пиарить новую коллекцию может и не она. Есть и другие хорошие пиарщики с именем.»
4.00 – «ПОГИБЛИ!!!!!!!!!!! Жданов меня убьет! Пушкарева и Зорькин… уй!» Малина парень умный, понял, что это были за листочки, и почему такая реакция Андрея была на них. «Может завтра на работе не появляться?! Нет, надо все-таки понять, что он там сейчас творит… Ну, ответь, по телефону выорешься только, до рук не дойдет»
5.00 – «Нет, может все-таки на работу не ехать…» насколько он знал Жданова, он должен был уже позвонить ему и высказать все, что он думает по поводу оставленного не в нужном месте пакета, самой инструкции, объяснить ему физиологично, куда он его собирается пнуть и что отрезать. Звонка не было. «Значит, что-то задумал…» От этого «верховному главнокомандующему» стало сильно не по себе. Задумавшийся Жданов, действующий САМ Жданов, злой Жданов, на него злой…
6.00 – Малиновский ворочался на незастеленной кровати без единого сна в глазу и думал, думал, и еще раз думал, как ЕМУ быть.
7.00 – Нехотя, а потому очень долго завтракал, мылся, брился, убрался в квартире, одевался.
8.00 – Сел в машину и поехал в Зималетто. Надо же разруливать ситуацию. Хотя как? Как же он рад пробке из-за аварии на кольце!
9.00 – Кабинет Малиновского. Закурил первую сигарету за полгода. Ждал звонка от Маши, той было дано задание понять какой придет Жданчик, в каком настроении.
10.00 – «Какой-то он странный, Роман Дмитрич. Довольный как удав при виде еды»
11.00 – Малиновский, ты не хочешь зайти? Поговорим… - голос Андрея удивительно спокоен, и этого еще больше насторожило Рому. «Ну, ладно, кролик, растопырь лапки, авось не влезу в глотку удава…»
Андрей. Пустота в сознании. Даже ничего, никаких эмоций, ни паники. Заторможенность, как замомрозили. Андрей поднял с земли упавшую инструкцию, отряхнул ее, посмотрел на нее как на заклятого врага, свернул еще хуже, чем Катя, но не выбросил, искренне желая швырнуть ею завтра в лицо Малиновского. Попытался привести в единую систему расстроенные чувства, которые все-таки решили вылезти из норы, сделать хоть какое-то лицо. Что-то вышло. «Раньше лучше получалось. Сдаешь, Жданов!» Не видя никого вокруг, вошел обратно в суету показа, отмахнулся от приставших Юлианы и Шестиковой (откуда взялись?), забрал пальто и поплелся к машине. Включил телефон, и сразу же на экран выскочила новая sms-ка. Опять эта Кира?! Ее совсем не хотелось сейчас ни видеть, ни читать, ни слышать. На автомате он нажал на кнопку «Смотреть». От нее: «Не вините с Романом Дмитриевичем Шурочку, не увольняйте ее, не делайте ей плохо, она не знала, что будет, она просто решила, что Федя перепутал адресатов посылки. Ради меня» «Катя-Катерина, ты думаешь, я такой? А, правда, что ты можешь о нас думать еще…» Вообще никого не хотелось видеть, даже себя. Некоторое время он просто сидел в машине, полностью откинувшись на спинку кресла и старался ни о чем ни думать. Наступил момент, когда необходимо было понять, что есть у него сейчас. Что произошло. Как действовать дальше. И вообще, как он относится к произошедшему, и не только тому, что произошло сегодня?! Раздался телефонный звонок. Кира! Не боясь ничего, он выключил телефон.
Обдумав ситуацию, наметив план действия на завтрашний (или сегодняшний?) рабочий день, Андрей Павлович Жданов четко знал три вещи: 1. Малиновского ждет большой и серьезный разговор. 2. Катя не будет ничего делать с помощью Никамоды, в смысле шагов против них. В этом он был уверен. Не будет совсем. Того, что она показала ему инструкцию, ей было достаточно – вспомнил как в замедленном кино ее ответ. 3. Зорькин принесет завтра один лист бумаги, с ее почерком. Вряд ли она сама придет. Один шанс из миллиона. Скорее всего, будет отсыпаться до обеда, все-таки работала на износ. Поэтому дежурить ее у подъезда с утра и сейчас не имеет смысла. Подождем до вечера. Показ давно закончился. На часах – два часа ночи. Жданов завел мотор и поехал домой, обдумывать до конца.
Y. Андрей. Наступил момент, когда необходимо было понять, что есть у него сейчас. Что произошло. Как действовать дальше. И вообще, как он относится к произошедшему, и не только тому, что произошло сегодня?!
Жданову требовалось понять ситуацию. Первой пришла потребность разобраться в ситуации в его жизни за последнее время в целом. Жизнь до того момента как Катя показала ему инструкцию – ее как будто не было, как будто все это было неправда, сон, мираж. Показ – вообще как в очень-очень густом смоге. Самое реальное из этого всего вороха событий – это странное отношение к Зорькину. Он сейчас совсем по-другому смотрел на вещи, на события. Эмоции еще не вернулись, поэтому Андрей пользовался моментом, холодно и трезво размышляя. Что у него есть сейчас: 1. «колосс на глиняных ногах» по имени Зималетто, 2. Никамода в юридических руках Е.В.Пушкаревой, 3. Малиновский с аферой под названием «Влюби в себя Пушкареву» и ее результатами, более чем отрицательными, еще более ухудшившими ситуацию. 4. полный раздрай с Кирой с ее приступами ревности вплоть до зубовного скрежета. 5. и над всем этим нависал Совет директоров. И все это за меньше чем за полгода. «Жданов, ты чем вообще думал и что делал это время?» спрашивал он сам себя. Настроение отвратительное, да и понятное дело. Особенно если учесть, что без Кати из-за пункта 3 пункты 1, 2 под сильной угрозой, а пункт 5 вообще провисает в воздухе, грозя обрушить все на его голову. А пункт 4 – это сильно отяжеляющее обстоятельство. «Катя, Катя, Катя и еще раз Катя! Все завязано на тебе…».
Он вспоминал, как после окончания института и параллельно с дальнейшей учебой открыл небольшую фирму. Самостоятельно. Не связанную с миром моды, следовательно, и без помощи родителей. О его маленькой, приносящий доход фирме. Рома тогда был просто другом, не партнером и никакого отношения к делу не имел. О том, что фирму эту прикрыл только ради президентства в Зималетто. Вспоминал себя тогда. Руководитель, реально главным, все держал в своих руках, неприятности были …не такие, правда. Вспоминал себя до Совета директоров, когда его окончательно сделали президентом. Боевой, деловой настрой. Решимость, уверенность. Что же произошло? Что с ним случилось? Амбиции, радость всесилия, победил Воропаева, и еще отец с недоверием. И тут Катя пришла на работу в Зималетто. Взвалил на нее много заданий, то, что он в принципе мог делать сам, расслабился, будучи полностью уверен, что сзади есть тыл, деловой «нюх» потерял. А когда начались неприятности с тканями и прочие - просто струхнул и все окончательно взвалил на нее. Стал эдаким придатком к ней с президентской должностью и зарплатой. Так, представительный орган. Действительно, договоры с поставщиками оборудования, Макротекстилем и прочими, прочими без нее - никак. Нужные способы решения проблем всегда выдавала она, он поддакивал и дальше организовывал процесс. Отчеты – ну тут даже нечего говорить. Кредиты – она обговаривала все детали, согласовывала все, а он приезжал, окончательно все утверждал, соглашался и подписывал. Без нее никуда. Смешно становилось, когда он себя представлял со стороны глазами Киры – «Катя, Катя, Катя…» Нет, он ни в коем случае ее не винил. И был даже ей благодарен за то, что в период его слабости она не бросила Зималетто, тащила на себе. Это и была причина, по которой он точно знал, что она не будет им вредить с помощью Никамоды. Слишком много она вложила в компанию. Но почему она ран ...
Отправлено: 16.12.06 21:12. Заголовок: После показа Волочковой, или Игра кончилась раньше времени Автор: Мара 1983 (ЗАКОНЧЕН)
... ьше ему не дала такого пинка под зад, чтобы очухался и взял себя в руки! Ведь надо же было до такого докатиться – мало того, что расслабился, оперся всем своим весом на Катю, так еще и поверил Малиновскому, который начале го уверять, что его «опора» шаткая и уже шатается и грозится в любой момент упасть. И не просто упасть, а исчезнуть, переместиться. И как его угораздило ему поверить! Видимо, слабость деловая распространилась и на мозги. Правда, аргументы были железные. И еще тут Зорькин сам помог. А он ей действительно друг. «Такого бы мне друга!» Ромка Малиновский… «Ну кто его просил писать инструкцию? И оставлять ее для меня» Вообще-то говоря, сами во всем виноваты, надо было думать, все точно разузнать, а потом действовать. Но что уже сейчас если бы да кабы! «А все равно бы узналось… Почему? И что тогда бы было?»
Затем начали приходить мысли о том, почему же он так себя повел сегодня. Почему не сдержался. Ведь это уже очень сильно не по плану. «Так, вспомнил он, я разозлился на Зорькина, что он уводит ее с показа, рванул вслед за ними, хотел увести ее с собой. Почему?» «Что-то промелькнуло, чувство потери точно было. Я испугался, что она меня бросила. Почему?» «Помню, что-то ей говорил и любви, о том, что мы будем вместе… Почему? Говорил ты сам, не Ромка вложил эти слова в тебя!» «А что ты хотел от нее услышать? Чего хотел от нее добиться, помнишь?» «Помню – объяснений, почему она с тобой холодна, почему возникла эта маска» «Зачем тебе это надо было? Мог бы просто сказать, типа, если хочешь расстаться... Почему не захотел с ней таким образом разойтись? Почему захотел удержать? Вот только не говори, что на тебя действовали только уговоры Ромы про Никамоду, Зорькина и наши деньги, бла-бла не надо мне тут разводить» «А каким боком тут Зорькин?» Жданов глубоко и сильно задумался. Пришлось вспомнить досконально все их встречи, все их поцелуи в машине, ночи. «Что они были для тебя? Что ты чувствовал тогда? А собственно, почему ты повелся на его идею? Ведь наличие Зорькина зацепило тебя еще до того момента, как ты узнал про то, что он в курсе дел Никамоды?» Так Андрей рассуждал пока не дошел до ответов на эти свои вопросы. Вывод он сделал для себя такой: хотя затевалась аферой под названием «Влюби в себя Пушкареву» как практичное, жестокое дело, Рома как идеолог сделал очень хорошее дело. Были и хорошие стороны у этой истории: 1. Он (Жданов) начал уважать, ценить Катю не только как сотрудника, но и как человека, увидел в ней человека, рядом с которым ему хорошо просто быть, общаться, доверять, верить. Он с ней может быть самим собой, не притворяясь ни мачо, хорошим сыном, бизнесменом. 2. Как женщина – да, как женщина, не боясь этого, он признавался сам себе, тоже понравилась. «И нечего мне говорить и тыкать пальцем в ее имидж (его отсутствие)! Я ее видел! И хочется, чтобы она не уходила. Ведь ты ее по своей воле затащил к Роме в квартиру. Рома лишь намекнул, нет указал. Ты хотел секса с ней» «Что же это, Жданов? Влечение есть, однозначно, отягощено ревностью, да, ревностью… Просто быть с ней тянет. Кира – скоро решу эту проблему. А что ты хочешь от Кати? Ты думаешь, после ТАКОГО она еще что-то от тебя хочет?» От осознания этого ему не стало легче. Более менее с собой он разобрался.
Теперь осталось решить сразу несколько проблем. Желательно одним махом, потому что средство решения одно на всех – Катя, которая… «Ну и за решение какой из проблем ты возьмешься в первую очередь – с компаниями, отчетами и деньгами, или личных?» Нужно с ней поговорить. «О чем? Она прочитала инструкцию, она думает о тебе и Малиновском такое… Она обижена, и понятное дело, если не ненавидит нас. Такое получить, тем более после второй ночи, когда она рассказывала про этого Дениса. Просто не захочет слушать, если ты ей будешь про свое личное и пошлет, что будет еще хуже. Значит, будем действовать по-деловому. Язык делового общения – она так старалась на него перейти последние дни. Что ж, и мы перейдем на него. А там, посмотрю»
Смысл плана: убедить Катю не кидать их в такой момент перед Советом директоров. Средства – уговоры, переговоры и еще раз переговоры. Жданов сам понимал, что план очень эгоистичный, но надо было что-то делать! Она хочет видеть его жестким, беспринципным (в этом он не сомневался), он будет таким.
Андрей Павлович Жданов четко знал три вещи: 4. Малиновского ждет большой и серьезный разговор. 5. Катя не будет ничего делать с помощью Никамоды, в смысле шагов против них. В этом он был уверен. Не будет совсем. Того, что она показала ему инструкцию, ей было достаточно – вспомнил как в замедленном кино ее ответ. 6. Зорькин принесет завтра один лист бумаги, с ее почерком. Вот это надо опередить! Показ давно закончился. На часах – два часа ночи. Жданов завел мотор и поехал домой, обдумывать до конца.
В одном Рома был прав – про Шестикову Жданов был не в курсе.
Утром. Краткий обзор. Зималетто. Андрей спешил к себе. От Малиновского ему требовалось сегодня мало – по работе. И не терпелось воплотить свой план в жизнь. Время пожимает. Сегодня много дел. Катя не придет, значит, ему все придется брать на себя. «Заодно и вспомню былое». О приезде Киры ему напомнил вид Виктории. Малиновский все бумаги с утра передавал с Шурочкой. «Странно!» Наконец позвонил. Малиновский тянул время. Когда зашел в кабинет, Жданов удивился. Ромка выглядел так, будто ночью совсем не спал, или мучали кошмары. - Привет. - Ну, привет! А что стоим? Проходи, садись, я не укушу. – Малиновский при этих словах как-то странно на него посмотрел. - А почему ты не хочешь меня спросить про то, как провел вчерашний вечер? Как я выполнил твою инструкцию? Коли приехал из Праги на день раньше, мог бы сам за этим понаблюдать, – какое же удовольствие доставляло Жданову язвить! - Честно говоря, я уже знаю, что вчера ты натворил, - усаживаясь в дальнем кресле, наконец произнес Малиновский. - …? - Тебя видела Лена Шестикова и Юлиана, когда ты устроил сцену ревности Пушкаревой и пытался ее целовать… Ну и мне звонила ночью Кира. Мне пришлось за тебя выслушать все, что она предназначала тебе, так что берегись ее прихода, - по реакции Андрея он понял, что это для него новость. Пауза, Жданов походил по кабинет и изрек: - Отлично! Это все мне как раз на руку! – настала черед удивиться Малиновскому. - …?! - Не спрашивай, значит времени у нас до ее приезда. Когда самолет? - В аэропорту она будет после обеда. А ты на меня не злишься что ли за инструкцию?! – решил прояснить степень своей безопасности Рома. - Да, кстати об этом. Сегодня будешь вытаскивать нас из этой проблемы – Палыч указал рукой на каморку.
YI. Катя. «Солнце… Не мешай спать… И вообще откуда ты взялось?» Примерно с такими мыслями начала просыпаться Катя около двенадцати дня. Но дольше поспать не удалось. Дневной свет и вообще выспавшийся организм заставили проснуться полностью.
«Ха-ра-шо!» О таком отдыхе Катя мечтала давно – выспаться по полной программе, встать когда хочешь… «Какая работа!» И сразу вспомнился вчерашний разговор с Андреем, это непонятное событие. Радость от вольного утра сразу же ушла. Пришли тревога и неопределенность. Что же дальше? Цепочка не разорвана до конца… «Так, больше никаких «Андрей», только Андрей Павлович…»
Спустя некоторое время Катя уже была на ногах. Неторопливо собрала диван, переоделась, вышла из комнаты, поздоровалась с родителями. «Мама уже жарит свои знаменитые котлетки… Как хорошо, что я дома!» Поговорила с папой, который очень рад был видеть ее дома. Впервые похвалил Андрея Павловича за такой поступок – дать дочке отгул, дать ей отдохнуть. Естественно, пришлось выслушать как обычно его речи, ну это ей привычно… Вызвало только улыбку. «Как же я их давно не видела! С этой работой совсем замоталась! Мама также хорошо выглядит, папа немного постарел все-таки… Мама, папа, я вас все-таки люблю…»
Спокойно. Как будто так и надо. Спокойствие. Как будто не было вчерашней бури, как будто не было этой сумасшедшей ситуации. «Скорее наоборот, Катя, она была и поэтому ты спокойна. Ты освободилась». - Скоро придет Коля. Котлеты уже поджарились, так что можно идти открывать дверь смело, - все рассмеялись. По-доброму. Ну как можно смеяться плохо над Колей. Он как второй ребенок… и брат.
«Если бы так было всегда… Никамода… С ней-то что делать теперь? А отчет? Он ведь так нужен Андрею Павловичу. И так просто он не отстанет от меня. Хоть три инструкции ему показывай» Видимо, в этот момент выражение ее лица сильно изменилось, потому что Елена Александровна сразу забеспокоилась: - Катюш, все нормально? Что-то вспомнила нехорошее? - Да, мать, работу. Верно, дочка? - Да, папа. Как же я вас люблю! - она обняла их и поцеловала, - А ну ее работу, правда? Возьму отпуск, махнем куда-нибудь вместе. Колю с собой прихватим…
- Это куда ты меня собираешься тащить от котлет и супчиков Елены Александровны? А, смерти моей голодной хочешь? – Коля вошел сам, открывать дверь ему не понадобилось. – Какая ты счастливая сегодня, Пушкарева! Прямо светишься! Покушаю, а потом ты мне расскажешь, что за тараканы твои новые делают тебя такой счастливой. Лады? - Лады, Колька, – детское давнишнее приветствие, но неприятный червячок недоделанности проснулся. Проснулись ощущения от вчерашнего вечера. - Этот таракан называется отгул, дармоед! Ешь, а то остынет! Ишь ты, моя дочка и тараканы… Дошутишься у меня так! А потом идите секретничайте, но помни, нам еще с тобой работать,. Если у нее входной, то у нас – нет. - Понял, Валерий Сергеевич, понял. Топливом уже запасаюсь. – Он аппетитно уламывал вкусную домашнюю еду.
- Ну, Пушкарева, ты вчера дала такого перца Жданову! Это просто что-то! Ты молодчина, понимаешь, какая ты молодчина! Слушай, а как он отреагировал – я же его глаза не видел, был далеко, как? Он испугался, как кролик при виде стада бегемотов, он что? – начал Коля, когда они закрылись в комнате.
Катя села на диван и произнесла со вздохом: - Он испугался. Очень испугался. Инструкция – правда. Все до последнего слова. Знаешь, он, правда, он все-таки не кролик, а скорее… орангутанг… - Ага, с кроличьими наклонностями. Ну, а ты как? Как ты? Вроде ходишь счастливая как будто, не знаю, миллион выиграла! Колись! - А я выиграла, Коля! Я выиграла себя! - Не понял?!
Катю понесло… Ей нужно было выговориться. - Понимаешь, когда я узнала про инструкцию, мне было больно, очень больно, когда мои худшие опасения подтвердились, мне стало еще больнее, после разговора с тобой, полегчало, но что-то… Это уже была не я! Понимаешь, как бы тебе это объяснить, во мне что-то такое проснулось, нехорошее. А когда я услышала предложение Маши Светлане про ревность, вызвать ревность к негодяю мужу – я совсем потерялась, понимаешь? Вылезло что-то такое плохое, мстительное, жестокое. Нехорошее! Представляешь, и я это в себе растила бы, если бы не показала ему инструкцию вчера! А если бы это продолжалось дольше – да мне бы понравилось! Мне и так нравилось, очень нравилось, и я считала это правильным способом поведения. Ты знаешь, как это классно, держать Его в своих руках, понимать, что можешь им управлять, как марионеткой, которая не в курсе, что она марионетка. Играть в кошки-мышки, быть крайне жестокой! Это здорово, но это страшно! И, когда от этого свободна, я это понимаю, понимаю! И я рада, что показала, что он знает! Поэтому я и говорю, что выиграла себя, понимаешь меня, Коля? Выиграла себя в битве с собой. Поняла. Что могу быть очень плохой, очень плохой. Но я этого НЕ ХОЧУ!!!
Коля некоторое время молча на нее смотрел, а затем произнес. - Знаешь, у меня было что-то такое, но не в такой степени… Просто я хотел им плохого ради тебя. А ты ради себя. Это действительно опаснее. Помолчал. - Хорошо, что мы вернулись. И оба улыбнулись. Добро, по-настоящему…
Андрей. Малиновский. - Отлично! Это все мне как раз на руку! – настала черед удивиться Малиновскому. - …?! - Не спрашивай, значит времени у нас до ее приезда. Когда самолет? - В аэропорту она будет после обеда. А ты на меня не злишься что ли за инструкцию?! – решил прояснить степень своей безопасности Рома. - Да, кстати об этом. Сегодня будешь вытаскивать нас из этой проблемы – Палыч указал рукой на каморку.
- Не понял, а она что, пришла?! – выключив мозг от неожиданности, произнес Роман Малиновский. - Малина… Ты чего? Мало того, что тебя каток, похоже, ночью переехал, судя по-твоему внешнему виду, так еще и мозги отдавил! – Жданов его наградил таким взглядом, что он понял, что действительно, пора включать голову и логику, а также все остальное, а то сочтут за «странного». Тем более, что трепка физическими методами ему не грозит, а это очень хорошо. Значит, его оружие – мозг. А его оружие, сильнее ждановского оного, как показывало общение с ним последние полгода. - Извини, просто сорвалось. Ты показал на чулан, и сразу что-то перемкнуло. Итак, с чего начнем? Расскажи, ЧТО произошло нормально, подробно – от лица очевидца и участника. Юлиана, конечно, рассказала мне, что видела, но сам понимаешь, она не все знает, и поэтому многое не до конца понимает. А потом я буду думать, как выкарабкиваться, Ок? – Уверенность в себе и своем превосходстве вернулась. Он уже вольготно расселся в кресле у президентского стола и спокойно глядел на Жданова. Тот как стоял у окна, так и продолжал стоять, о чем-то думая… - Эй, ты меня слышишь? – тот кивнул, - Думаешь, что сказать? Думай, потому что бить буду сильно и долго. Молчишь? Тогда я тебе расскажу, что ты меня заставил ночью испытать… Каток назывался звонок Киры и молчание твоего телефона, в результате я ночь не спал! Понимаешь, даже глаз не сомкнул, все думал, как ты там… Мне такие картины представлялись, будто ты взял инициативу в свои руки и пошел творить кучу глупостей, например под окном нашей «красавицы» петь и орать, моля о прощении, дрался с ее папой и Зорькиным, лез к ней в окно, и вообще, такое творил! Без моей помощи! За время того его монолога Жданов резко развернулся, мрачно на него смотрел, выжидая, пока он закончит, а потом произнес то, от чего мир Малиновского, его уверенность в себе как главного в их паре, вообще восприятие Жданова рухнуло в один миг. - Во-первых, не «красавица», как ты изволил высказаться о ней в неблагожелательном тоне, а Катя, для тебя, наверное, теперь навечно Екатерина Валерьевна Пушкарева. И это не обсуждается. Еще раз посмеешь так высказаться о ей. Я не посмотрю, что ты мой коллега, и отметелю, понял? Во-вторых, теперь инициатива в моих руках. Ты, слышишь, ты наломал таких дров с этой инструкцией, что теперь мне приходится все это разгребать, потому что ты не несешь такой ответственности за судьбу Никамоды и Зималетто как я. И я буду решать как и каким путем мы будем решать проблемы. Которые у нас возникнут без Кати! Надеюсь, это до тебя дошло бессонной ночью, что без Кати мы как без рук?? Или ты думал только о себе любимом? Ты о ей ночью думал как о человеке-то? Ты вообще понял, как она восприняла тот бред, который ты написал в инструкции, которую я кстати проглядел, для дежурства проглядел и выкинул, а тебе для твоего успокоения ответил. Она ЭТО слышала! Понимаешь, что она чувствовала? Ты хоть себе представляешь? Как ты можешь так спокойно сидеть тут и рассуждать о том, чего не понимаешь? Ты не видел, какая у нее боль была в глазах, когда она «сняла» маску равнодушия! Ты не видел ее лица, не чувствовал, как она сопротивлялась… ты не слышал ее слов. Я только потом понял, к чему и почему именно такие слова были сказаны ею, когда она мне отдала твое сочинение. Вот, кстати и она… - он вынул ее из портфеля, - посмотри. - Как она ее изучала, ты думаешь, ей не было больно?! Ты самовлюбленный эгоист! А я уже давно к ней отношусь не просто как к вещи и предмету использования… Все это было сказано спокойным тоном, чересчур спокойным, но с такими горящими глазами, что Малиновскому стало не по себе. Сразу вспомнился Жданов после первой ночи с Пушкаревой, когда он ему доказывал, что… И после второй, когда он с пеной у рта ему доказывал, ЧТО ее убьет… А может действительно, Пушкарева все-таки человек? И чем же она ТАК зацепила Жданова?! Но в это верилось с трудом. Одновременно решив, что свои мысли лучше скрывать, а то действительно будет хуже, он принял свое решение поддакивать Жданчику и следить за ним, кабы чего не выкинул. - Значит, ты решил заделаться в ангелы? Ну ладно, я все принимаю, Малиновский плохой, но позвольте узнать, господин хороший, что дальше? Как намерен решать эту самую проблему? – и он также указал на дверцу, - А также проблему с Кирой, Шестиковой, родителями, Никамодой, Зималетто, Зорькиным. Я вас внимательно слушаю. Очень внимательно. - Малина, ты чего так и не понял?!?!?! – Жданов вышел из себя все-таки, - Зорькин туту ни при чем? Она нам так мстила!!! Малиновскому становилось все более не по себе с новым Ждановым. - А все остальные? - Сначала Катя, а потом и все остальное. И ты мне поможешь. Поедешь искупать свои грехи. Хотя и я тоже. - КУДА ПОЕДЕМ, Жданов?! - К Ней. – спокойно ответил Президент компании Зималетто. - …!!!!! - У тебя нет выбора, надо успеть до приезда Киры, а разговор нам предстоит долгий. - РАЗГОВОР!? - А что еще, по-твоему? Не уволакивание же силой на работу или к нотариусу подписывать документы, и не насильно подделывание отчета с помощью наручников к батарее! Которых у нас, кстати, нет в кабинете, а в каморке ее тем более. Какие еще умные идеи у тебя приходили в голову? Так что завершай, откладывай дела, и поехали. Будешь прятаться по зданию, найду. Даю полчаса. И с этими словами он вежливо вывел Малиновского в коридор, так как трель телефона уже его достала. Надо было хоть немного поработать успеть. У Малиновского кругом шла голова. Кто проявляет инициативу?! И какую?! Тот, кто вчера казался еще легковесным гулякой! Куда мир катиться… Пушкарева - женщина для него, если он его правильно понял. А что там женского
Катя. Коля. Или что осталось в живых. - Это все конечно хорошо, что там все-такое, но, Катюх, помнишь, когда в тот вечер мы с тобой разговаривали, первый вечер после… ты сказала, что ты боготворишь Жданова, что любишь его как сказку, которая стала реальностью. Помнишь? - Помню. – комок в горле… - И? Это очень хорошая цепочка к тебе для Жданова. Если он придет молить о прощении, ты что будешь делать? Вопрос ребром. Ни ответить, ни пропустить. Вдох-выдох. - Коля… - Что, Коля? Ты думаешь, он сейчас без дела сидит и радуется, что получил назад свою драгоценную инструкцию, нет на пару радуются, и счастливы от этого? Он тоже думает, что делать. У него положение еще хуже. - Коля… - комок нарастает… - Нет, ты ответь! И глаза не прячь… Я же тебя знаю как облупленную. Катюш. Что дальше? Что ты будешь делать, когда он придет? А он придет, это вопрос времени. Кать… - он взял ее за плечи, чтобы она не смогла уйти ответа. - Не говори так мое имя!!! - Хорошо… Подумай, если ты додумалась до «выигрыша самой себя», что тебе еще скажет твое сердечко? Я ведь видел, как ты к нему прижалась, когда устала бороться. Так просто не прижимаются. Что-то есть еще у тебя внутри к нему? – Сильно сжал плечи. - Он меня не любит и не любил… - она сняла его руки с плеч. - Так, снова на колу мочало! ТЫ что чувствуешь? Я хочу это знать, надо думать, как дальше действовать!
- Что я чувствую… Ничего. Когда я ему отдавала эту бумагу, я надеялась, не знаю на что… А потом, в его глазах страх, что угодно, но не любовь. И вина там была, и совесть, и Малиновский, но не было моей соломинки. Я еще тогда подумала… - она вздохнула, - Почему я не могу быть с ним, если знаю, что он меня обманывает, глупая, правда?
- Катюш, что ты чувствуешь к нему?- Коля подошел к ней, обнял, - Я с тобой, чтобы ни случилось.
«А что на самом деле, это было? И почему тебе сложно ответить на этот вопрос самой себе? Значит, это не … Ты же себе спокойно говорила раньше, что любишь его. Что изменилось?»
- Мне стыдно за свою слабость. Сейчас я себя чувствую взрослее лет на пять. И кажусь себе глупой, потому что влюбилась в принца, которого не существует. Сейчас, именно сейчас, мне кажется, что я влюбилась тогда, боготворила не себя, а свою мечту о любви. Это не она. Так не может быть. Если бы Тот, кого я думала, что любила, оказался тем, которого я хотела около себя видеть, кого видела во сне. Но оказалось все не так! Тогда это лишь мираж, не более! – меряя каждое слово, ответила она сама себе, - Ты мне сейчас дороже него. И Федя.
- Ага, еще примешай еще кого-нибудь, - Коля рассмеялся, а затем посерьезнел, - Многие обманываются также, но потом оказывается, что и была любовь. Ты уверена в своих ощущениях? В смысле, что это слабость, и что мираж? Что ты почувствуешь, когда увидишь этот мираж на пороге? А если с цветами в руках, таким шикарным букетом на тысячи три, с улыбкой на глазах и со словами «Катя, я тебя люблю»? Что?
Катя уткнулась в его плечо и думала, представляла… - Я посмотрю в его глаза. Тогда я видела то, что хотела видеть, а сейчас я увижу то, что есть на самом деле. Мы оба свободны! Я могу видеть то, что есть и он может видеть, что есть, и не придумывать себе способ видеть не меня на моем месте. Понимаешь? Я СВОБОДНА-А-А-А!!!! Свободна от иллюзий!
- Пушкарева! Ты чего? Тише, тише! В коридоре послышался голос Валерия Сергеевича «Что такое там? Что за крики? Дай, посмотрю». Чтобы предотвратить появление ВС тогда, когда Катя опустилась на диван и начала бесслезно молча плакать, он выглянул за дверь. - Все в порядке, Валерий Сергеевич! Мы тут просто уронили кое-что неожиданно. Все в порядке. Действительно! «Ну все, сеанс психотерапии проведен, теперь она выплачется и можно будет разумно думать над дальнейшим, один я решать не буду» Коля присел рядом с ней на диван, обнял. Катя уткнулась снова в него. - Катюша, я с тобой, помни, я-с-тобой…
Hадо мною - тишина, Hебо, полное дождя, Дождь пpоходит сквозь меня, Hо боли больше нет.
Под холодный шепот звезд Мы сожгли последний мост, И всё в бездну соpвалось, Свободной стану я От зла и от добpа, Моя душа была на лезвии ножа.
Я бы могла б с тобою быть, Я бы могла б пpо все забыть, Я бы могла б тебя любить, Hо это лишь игpа.
В шуме ветpа за спиной Я забуду голос твой, И о той любви земной, Что нас сжигала в пpах, И я сходила с ума, В моей душе нет больше места для тебя!
Я свободна, словно птица в небесах, Я свободна, я забыл, что значит стpах. Я свободна - с диким ветpом наpавне, Я свободна наяву, а не во сне!
Я свободна от любви, От вpажды и от молвы, От пpедсказанной судьбы И от земных оков, От зла и от добpа. В моей душе нет больше места для тебя! (Вольная переработка, да простит меня Кипелов!)
YII. Андрей. Малиновский. Вырваться из Зималетто им удалось только к обеду. Дела настигли. Оказалось, столько звонков, бумаг… - И что мы тут стоим у ее дома? – произнес Малиновский после нескольких минут ожидания, глядя на то, как Андрей просто сидит и о чем-то думает, - Спасовал, что ли? Тогда зачем меня сюда тащил? Я один не пойду к ней! Если ты это имел ввиду под словами «исправлять ситуацию», то на это я не согласен! Уволь! - Не паникуй… Я тебя одного не пущу, наговоришь там такого ей, что потом еще хуже будет. Просто еще раз обдумываю, что ей сказать. - И сколько ты еще будешь думать, можно узнать? У нас много дел, реально много дел… - Вот в этом ты прав. Жданов достал телефон и набрал знакомый номер. - Елена Александровна, здравствуйте! Это вас беспокоит Андрей Жданов. Как там Катя?... Отдыхает, хорошо… Да не за что, ей давно надо было отдохнуть, так что при первой же возможности дал ей отгул... Про отпуск говорила?... – Малиновский усмехнулся, - Думаю, думаю… А я собственно к ней, от отдыха сильно оторвем, но нужен ее совет… Да я все понимаю. Но дело очень срочное… Спросите, конечно… Подойти не может… - Малиновский сделал соответствующее лицо, - А Николай Зорькин рядом?... Можно его?... Конечно, подожду… Николай Антонович, поговорить надо бы нам. Вчетвером… Как кому? Вы, Екатерина Валерьевна, я и Роман Дмитриевич… Да, я уверен, нам многое надо обсудить… Когда вам приехать в Зималетто? Я думаю, этот разговор не для чужих ушей, тем более что, поймете, почему не там. Есть возможность поговорить у вас дома? В смысле у Кати дома. Просто посидим, поговорим… Подумайте, пожалуйста, и еще – не надо от нас так прятаться, давайте рассматривать друг друга исключительно как деловых партнеров. Жду звонка. Примерно через сколько позвоните?... Спасибо, еще раз, жду. - Жданов, я одного не понимаю, ты чего хочешь, выкурить ее из дома, поэтому приехали, а потом позвонили, или все-таки поговорить с ней? – Жданов посмотрел на него многозначительно, - Понял, не пристаю…
Жданов волновался, как перед первым экзаменом. Так он даже не волновался, когда началась история по «влюблению» в него Кати Пушкаревой. Предстоял серьезный разговор, в результате которого он должен был отстоять судьбу своей фирмы. Малиновский же наоборот, старался ни о чем не думать и просто ждал, когда наконец поймет (=увидит), что запланировал его вроде друг. Пытался пару раз заговорить на тему Шестиковой, Киры, но понял, что это нереально. У Жданова сейчас в голове другое – и эту идею клином не выбьешь. А новые точки контроля над ним он не «нащупал». Звонок. - Отлично! Будем через полчаса! Спасибо, – и довольно улыбнулся. - Нам тут еще полчаса торчать?!
Катя. Коля. - Катя, решать надо, что делать дальше, слышишь? - Коля, может не надо сейчас? - А когда? Когда они какой-нибудь фокус выкинут? Откуда ты знаешь, что у них на уме? - Вот именно поэтому нужно дождаться их первого шага! - Пушкарева! Ты собираешься на полном серьезе сидеть, сложа руки?! - Не сложа руки, а еще раз просмотрю документацию на Никамоду, внимательно все изучу еще раз. На всякий случай. Вот это нужно сделать. А что Жданов и Малиновский НАМ могут плохого сделать? Зималетто заложено Никамоде, а не наоборот! В их интересах сохранять с нами хорошие отношения! Я ничего не буду предпринимать раньше них! И точка! - А написать заявление об увольнении ты не хочешь? Из Зималетто имею ввиду… Тогда тебе и отчет липовый делать не придется. Про то, что она еще работает официально в Зималетто, Катя совсем забыла.
Звонок Жданова. Коля готов броситься в бой. Катя… была рада, что когда увидит Жданова, она уже определилась со своими отношением к нему. И сможет, наверное, с ним спокойно разговаривать. «Коля, Коленька, как же ты хорошо сделал, что заставил меня проговорить все это!» Оставался вопрос – чего он хочет? Какой шаг сделает?
«Хочу увидеть его первая…»
Сидящие в уже подъехавшей к подъезду машине Андрей Жданов и Роман Малиновский увидели, что Катя провожает Елену Александровну и ВС куда-то, что-то им говорит, уговаривает… «Умница, Катюша. Я всегда знал, что ты Умница! Убрала лишних свидетелей. Значит, серьезно подготовилась к разговору. Я тоже» - Пора, Малиновский. - Пошли, что ли… Надеюсь, ты все верно продумал. Но вот только ты МНЕ забыл сказать, зачем я тебе нужен! Говорить же в основном будешь ведь ты, верно? Андрей загадочно улыбнулся. – Ты мне там нужен. Поймешь потом. Роману было уже все равно.
- А вот и твои шефы пожаловали! – бурчал ВС, уходя - Идите, секретничайте! Катя, как только закончите, звони Тамаре Ивановне!
- Здравствуйте, Екатерина Валерьевна! Рад вас видеть, - «Как странно она на меня смотрит, не могу понять ее взгляд, такой спокойный, как будто…» - И вам Андрей Павлович, того же, - «Так смешно! А ведь только вчера я была готова тонуть в твоих глазах… Какой же вы все таки отличный актер! Как хорошо умели притворяться!», - Роман Дмитриевич, здравствуйте! Что же вы так далеко стоите, не бойтесь, я не кусаюсь. Уже укусила, больше не буду. Если только не дадите повода – Катя улыбнулась, - Проходите. - Постараюсь, - под быстрым взглядом Андрея, сказал Роман. «А вы сейчас действительно Екатерина Валерьевна!»
Спасибо! YIII. У Пушкаревых. - Здравствуйте, Екатерина Валерьевна! Рад вас видеть, - «Как странно она на меня смотрит, не могу понять ее взгляд, такой спокойный, как будто ничего и не было» - И вам Андрей Павлович, того же, - «Так смешно! А ведь только вчера я была готова тонуть в твоих глазах… Какой же вы все таки отличный актер! Как хорошо умели притворяться!», - Роман Дмитриевич, здравствуйте! Что же вы так далеко стоите, не бойтесь, я не кусаюсь. Уже укусила, больше не буду. Если только не дадите повода – Катя улыбнулась, - Проходите. - Постараюсь, - под быстрым взглядом Андрея, сказал Роман. «А вы сейчас действительно Екатерина Валерьевна!»
«Интересно, а она ждала, что я приду? Хоть чуть-чуть… Так хотелось бы этого» «Что он скажет? Деловое сотрудничество… Хорошая идея. Главное, что не стал лезть с объяснениями. И так вчера все объяснил. Выслушаю его. Какой-то он дугой сегодня. Не такой взгляд. Продумай, Пушкарева, пока ведешь, что ты можешь ответить» «Значит, начало положил правильное. Расчет был правильным. Если согласилась на деловой разговор. Осталась самая малость, она же великость, отчет… Какая она сегодня уверенная. Удивительно, она так себя ведет после того, что мы сделали с ней и после вчерашнего!» «А это точно Катя Пушкарева? Вроде выглядит как обычно страшно, неужели не сердита на нас?! Тогда и от нее можно ждать сильного подвоха. Палыч тоже… и вот тебе на! Ведет непонятно к ней, ничего не объяснив»
Они зашли в квартиру. Прошли на кухню. Сели за круглый стол. Молчание. «Что он скажет? Что он хочет, кроме отчета?» Катя готова к общению о компании, по делу. «Что ты думаешь, Катенька? Насколько ты против нас?» Надежда умирает последней. «Зачем я тут?!» «Не боись, Катя, выдюжим против них»
- Итак, Андрей Павлович, Роман Дмитриевич, о чем вы хотели поговорить? – Катя была само деловое радушие. Малиновский и Жданов переглянулись. «Молчи и говорить будешь, когда нужно» говорил взгляд Жданова. Малиновский также взглядом «А мне хотелось говорить?» Оба повернулись к другой паре, ожидающей их ответа. Разговор обещал быть серьезным. - Прежде всего, мне хотелось бы понять, что вы намерены делать? Каковы ваши самые ближайшие планы? - Мои – уволиться из Зималетто. - Это я ожидал услышать. Честно говоря, даже не думал, что вы останетесь работать со мной. На это надеялся в последнюю очередь. - А что хотите ВЫ от меня услышать? - Я хочу услышать, что вы не закончите судебный процесс Никамода-Зималетто до тех пор, пока Зималетто не выплатит долги. Что вы не уничтожите Зималетто, хотя я понимаю, что у вас есть все для этого основания. Я полагаю, вы не будете этого делать, насколько я знаю вашу привязанность к самой компании, но мне хочется это услышать от вас - «твоя очередь, Катюша, не убей меня» - Да, я не буду этого делать. У меня этого и в мыслях не было. Могла бы так поступить, но не хочу. Для меня много дорогих людей в Зималетто. Светлана сейчас одна, ей неоткуда ждать помощи, а если еще и работу потеряет... Маша также. И вообще, Женсовет мне очень дорог, хоть и жуткие сплетницы. «А что, вы боялись? Этого вы могли точно не опасаться» Кстати, что вы сказали о моем сегодняшнем отсутствии?
«Так, это уже хорошо. Один пункт подтвердился» «Вот и отлично, ты это узнал, Жданов, а теперь уходим отсюда. Отчета ты все равно липового от нее не дождешься»
- Сказал то же, что и вы вашей маме – отпуск, небольшой. Вы же его, на самом деле, заслужили, - и он улыбнулся, - Спасибо, Катя, за возможность выжить для Зималетто. И так, все пока остается на своем месте юридически. Никамода записана на вас, Зималетто пока ваше. Судебный процесс тормозиться. Так? - Так. Но вас интересовало же не только это, Андрей Павлович? «Скажи, что тебе нужен отчет… Не тяни»
«Она чувствует и ждет вопроса про отчет… Как бы так подойти, чтобы?» - Какие у вас планы на Совет директоров в следующем месяце? Смешок. - Вы подошли так. Издалека. А почему бы сразу не попросить сделать подкрашенный отчет? «Жесткий тон, не по душе тебе этот вопрос, понимаю. Значит мягче надо. Нет, жестче. И аргументы, дави аргументами, фактами» «Палыч!!! Осторожнее на поворотах, а то мы и компании лишимся!» «Он на самом деле хочет отчет! И он еще думает, что я его буду делать?! За что мне это?» - Вы же понимаете, это не праздное любопытство. Вы не хотите его делать, тогда что вы можете предложить взамен? Что мне говорить на Совете отцу? Здравствуй, папа, у меня для тебя сюрприз – Зималетто, дело твоей жизни, по уши в долгах и заложено другой компании?
«Точно! Ты же сам мне подал идею, Андрей Павлович!» - Совета директоров не будет, потому что вы это расскажете ему ДО СОВЕТА. «…!!! Так, Роман, спокойно… дыши… Вот он, подвох!» «Что?! Я не ослышался? Камень… на шею…» «Катюх… ты гений»
- Нет, Андрей Павлович, вы не ослышались. Вы ему все расскажете. Этот фарс надо заканчивать. Тем более…, - она сделала паузу, - я все равно не буду делать липовый отчет. Я же увольняюсь с завтрашнего дня.
Пауза. Метание. Растерянность. Отчаяние. Принятие. Понимание. «Соберись, Жданов! Когда-нибудь тебе бы пришлось рассказать отцу. Так, она же еще не знает про Киру. Тогда это действительно надо сделать. Первым. Опередить Воропаевых» «Только этого нам и не хватало!!!»
Катя продолжала. Она не понимала, о чем точно сейчас думает Жданов. - Не будет отчета липового, значит, будет настоящий. Будет настоящий, значит… к вам с любом случае будут вопросы. И те же, но с тем учетом, что вы ДО можете сами все рассказать Павлу Олеговичу, с глазу на глаз, а там – перед всеми акционерами. Разницу, я уверена, вы понимаете. Жданов задумался ненадолго. Катя ждала ответа. «Она как всегда права. Хоть и не знает всю картину целиком, говорит дельные вещи» - Но у нас не будет и настоящего отчета, если вы увольняетесь, - «Не подводи под смерть хоть тут… Ветрова нам не надо звать» - Он у вас будет. НАСТОЯЩИЙ отчет я сделаю. Коля привезет мне все нужные документы. В Зималетто я не намерена появляться, - «Не брошу тут я вас, Андрей Павлович, не брошу. Не настолько я изверг. Никамода же на мне, а значит и Зималетто» Жданов был рад хоть этому. Малиновский ушел еще больше в раковину. Зорькин торжествующе улыбался. - Вы уверены, что стоит именно ТАК сделать? – последний шанс скрыть. - Да, уверена. Как приговор. - Вы понимаете, что мне нужно время подготовиться к разговору с ним? «Держи меня соломинка, держи!» - У вас будет время, пока я буду делать отчет. Предлагаю начать его делать сегодня же. - Сколько? – вставил Малиновский. Жданов начал мысленно готовиться к этому разговору. - Пока не знаю. Несколько дней у вас точно есть. - Это ваше обязательное условие, Екатерина Валерьевна? - Это не условие, это то, что надо сделать. Тогда мы с вами развяжем узел лжи, который нас связывает. Вы лгали мне, этот узел уже разрублен. МЫ обманываем Павла Олеговича, его тоже надо разрубить. Воропаевы, мне все равно их мнение, а вот его. Его мнение и доверие – пожалуй, единственное, что стоит беречь как зеницу ока в компании. - Хорошо, Екатерина Валерьевна. Вы правы. «Быстро ты ей сдался! Она сильна. Но… Когда-нибудь это должно было случиться. Остался еще один пункт программы. Не подведи, Малиновский!» «Молодец, Катя! И моей помощи не потребовалось!» Зорькин был удовлетворен разговором. Они – хозяева ситуации.
«Поняла, что не так. Он такой, каким помню его в начале нашего знакомства. Он готов принять на себя ответственность, он сильный. Что произошло? Неужели то, что я вчера сделала…»
Что дальше будет, неизвестно…Хотя не трудно предсказать.
- Насчет Зималетто и Никамоды мы с вами договорились, но, Катя, еще есть одна проблема, которая гораздо серьезнее и требует немедленного решения в отличие от первой. И эта тема вам неприятна, скорее всего, но нет другого выхода. Я не могу ее не затронуть. Малиновский напрягся. Катя и Зорькин удивились. «Что еще?»
Жданов продолжил. - Дело в том, что как мне тут рассказали, - он кивнул в сторону Малиновского, - что нас с вами видела Елена Шестикова. Вы помните ее, пару раз вы сталкивались? – Катя кивнула, - Помните, кто она по профессии и кем она приходится Кире? -…!!! – Катя на секунду запаниковала, вмиг отошла от проблем Никамода-Зималетто и представила, КАК она может все то, что произошло перед отелем описать в прессе, и в КАКИХ красках она наверняка рассказала своей несчастной, замученной ловеласом женихом подружке Кире Юрьевне Воропаевой.
- Вижу, что поняли, насколько проблема велика. Так вот, Кире уже она отзвонила, все ей рассказал в своей версии. О деталях, конечно, она не в курсе. С вами она пока не связывалась, но думаю, скоро найдет способ. Будьте готовы. Пока мы с Романом Дмитриевичем ехали к вам, она нам позвонила и начала расспрашивать, - Катя застыла не хуже соляного столба, Зорькин сидел с обреченным видом, Малиновский ошалел от такой наглой лжи («Так я даже не завирался! Ты чего добиваешься, Жданов?!?!!?») и затих, с опаской поглядывая на Жданова, на его серьезную, очень серьезную физиономию. – Катя, я слишком вас ценю как человека, чтобы ей что-либо рассказывать без обсуждения с вами. Но нужно обязательно продумать план дальнейших совместных действий. «Катя, ну же, не исчезай…»
Пауза, Катя медленно встала из-за стола с каменным выражением лица. «Это слишком, чересчур!» Как сомнамбула сделала несколько кругов… - И как Кира? Андрей понял, что зацепил за крючок, и можно действовать дальше. - А вы как думаете? - Полагаю, что ничего хорошего. «А что тут может быть хорошего? Ты вообще, зачем это спросила? Думал, он ответит, что Кира рада?» - Мой мобильник был отключен, поэтому ураган принял на себя ваш покорный слуга Малиновский. «Подтверди» - секунда промедления, и Малиновский получил удар ногой под столом. На Малиновского смотрело три пары глаз – ожидающие Зорькина, «стеклянные» Катины и с нехорошим намеком Жданова. - Это так. Она была, мягко говоря, рассержена. Меня обвинила в том, что я покрывал ваш роман, что в принципе, соответствует реальности (краем глаза заметил довольную полуулыбку Жданова)… И я сомневаюсь, что пока она не выскажет, все, что у нее накопилось с момента беседы с Шестиковой, она успокоиться. Попадет всем. Троим. «Боже, в какую игру ты меня затащил?!?!» - Кто-нибудь еще видел нас? – тихий, спокойный голос Кати испугал Малиновского и обрадовал Жданова и Зорькина - это означало, что Катя принялась за решение проблемы со своей стороны. - Видел, Юлиана Виноградова. – ответил Малиновский. Не дожидаясь пинка, - Когда я ей звонил ночью… И не смотрите на меня так, Ка… Екатерина Валерьевна. Нужно же было понять, что вы там оба натворили! Кира же позвонила в истерике… Ничего путного я не смог от нее узнать. Не Шестиковой же мне звонить, в конце концов! В общем, она высказал все, что думает об увиденном, но сказала, что будет молчать. Так что здесь все в порядке.
Буря. Буря, возникшая за считанные секунды. Такие слова могли только подойти к внутреннему состоянию Кати. Эмоции раздирали ее, не желая все равно вылезать наружу. «Только этого мне и не хватало! А собственно, кто заварил эту кашу? Они! Почему я должна расплачиваться?»
Катя прекратила ходить, подошла к столу, посмотрела Жданову в глаза, не давая ему уходить от ответа. Постаралась максимально собраться, успокоиться. - А зачем нам продумывать? Вы освободитесь от ненужного вам обязательства жениться на Кире Юрьевне. Вы получите свою фирму в момент, когда вам будет нужно. Отчет у вас будет. Разговор с отцом у вас будет. Со временам, он вас простит, поймет правильность идеи, антикризисного плана. А вот мне уже ничего не поможет! У меня не будет ни репутации! Ни карьеры. Если только вы не заставите ее замолчать деньгами, а так Кира разъярена, то тут деньги не помогут. Шестиковой нужен такой союзник как Кира. Малиновский вжался в стул. «Так, прежние договоренности полетят сейчас к чертям! Зималетто хана»
«Вперед, Жданов! Это твой шанс» - Объясню, конечно, объясню. Для начала, насколько я понимаю и знаю Киру, она приедет, устроит мне сцену и разорвет помолвку. Так как, если бабОчек Милко она еще прощала мне, то вас, Катя, никогда мне не простит. - У нас с вами не было романа, Андрей Павлович, - голос Кати отдавал металлом. - Был, Кать, был. И не отрицайте это. По крайней мере... - Катя опасно напряглась, опасно заблестели глаза, и Жданов, боясь, то спугнет ее, быстро согласился - Ладно, если хотите, отношений у нас не было. А историю про инструкцию – и метнул откровенный взгляд на Романа, - я ей рассказывать даже не намерен. Соответственно, я что предлагаю. Разуверять Шестикову, что это было выяснение отношений начальника и подчиненного – просто смешно. Отрицать, что это были выяснения отношений друзей, сильно сдружившихся коллег, с моей «помощью» в том разговоре, смешно. Так что остается признать, что отношения у нас все-таки были. - Жданов, ты чего несешь!?!?!?! Как?! Ты хоть понимаешь, что начнется? Да твои родители, если им Кира не рассказала первой, в любом случае, тебя по головке точно теперь не погладят!!! – не выдержал Роман, вскочил и начал отчаянно жестикулировать. Жданов терпеливо продолжил, посмотрев на друга с усмешкой, как ничего не понимающего ребенка. - Предлагаю объяснить Шестиковой первыми, отведя ее по ложному следу. – Малиновский чуть не упал.
У Зорькина глаза полезли на лоб, фигурально выражаясь. Слов даже для эмоций внутри себя у него не было. - Дальше. Очень интересно, что у вас на уме, – также тихо потребовала Катя. «А он действительно прав – отрицать попытки поцеловать глупо. Ну и влипла…»
- Я рад, что вы подошли к этому серьезно. Вы правы, я действительно от этой ситуации очень хорошо выигрываю. Но и Вас могу вытащить из создавшейся ситуации – я представлю все дело так, будто вас я подначил недавно и вы как искренний, честный человек сопротивлялись, даже прибегли к помощи жениха, которому рассказали об этом, и эта сцена была последней попыткой моей попытки вас соблазнить, толкнуть на плохой путь, - он кивнул с сторону Зорькина, - Я все понял, отстал и ваша репутация останется чиста. Открывающиеся перспективы… велики. Мне все равно выслушивать от главного акционера Зималетто, так еще одним тяжелым разговором больше… К тому же, - предупредив ее вопрос, - если вы умело, очень умело, поверьте мне как испытавшему на собственной шкуре, изображали равнодушие и отвержение ко мне, то и повторить, думаю, вам будет достаточно легко. Это будет быстро, недолго, а затем каждый вернется к своим делам – я к отцу, Зималетто, а вы – к отчету и Никамоде, а также устройству своей жизни дальше, я так понимаю, работу другую искать вы тоже намерены в ближайшее время.
«А правда, почему Шестикова не позвонила до сих пор?» Эта мысль вдруг встревожила Андрея. Как никак он ее впутал. Заочно хоть. «Может ей это и неинтересно на самом деле. Тогда придется точно выкручиваться…» - И мне придется, что ли что-то делать? – подал голос Николай. Чувствовалась полная растерянность. К такому повороту событий он оказался не готов. - Жданов, стратег х…в!!! – Роман уже никак иначе не мог высказывать мысль о Жданчище, - Сначала Зималетто, потом это! Черт, ну разговор с Павлом Олеговичем я еще понимаю, но ЭТО! Это перебор! Меня только туда не подключай! Помогать НЕ БУДУ! С меня хватило «благодарности» за…, - и два очень нехороших взгляда от Кати и Андрея заставили его замолчать. Он взмахнул руками «Делайте, что хотите!» и устало вернулся на место.
«Катя, ну реагируй хоть как-то!» А та ушла в себя и думала, размышляла. Эмоции, бушевавшие в ней, затмившие спокойные переговоры, полностью дезориентировали ее способность рассуждать логически. И искать подводные камни не было возможности. Минуты превращались в вечность. Спас все телефонный звонок.
IX. Кира. За то, что пропадают мечты за то, что туда, где ты. Ты знаешь меня. Я всё променяю, Любые отдам мечты. Только ты знаешь я очень хочу тебя. Я ведь теперь...Ничья, ничья, ничья...
Просто это рефлекс - Наш неправильный секс. Или словами что-то сломали, Или соврали без...
Ей было уже не по себе, когда она уезжала. Когда Роман уехал раньше, тревога усилилась. Тем вечером она почувствовала, что случилось что-то страшное, непоправимое. Уснуть не получилось. Ночью позвонила Шестикова…
Крик. Боль. Телефон полетел в стену. В глазах потемнело. Слезы, дикие, горькие, плач. Сильная боль. «За что?! С ней!» Начала дозваниваться Андрею. СБРОСИЛ!!! Боль стала еще сильнее. Даже не ответил!!!!! Раньше хоть трубку брал – врал ей, что один, но брал!!! Потом выключил. Плач. Плакала с час... Выживший телефон надрывался, но трубку она взять просто не могла – рыдания все равно все заглушали. Первый шок прошел. Добралась до телефона в надежде, что звонил ОН. Телефон упал туда же, где был – все звонки от Лены... Мысли путались. До самолета оставалось несколько часов. В Москву. А там Он. Боль захлестнула снова. Но уже не такая слепая. Надо кому-то сказать, что-то делать. «Иначе я умру» Маргарита... нет! Потом, когда успокоюсь. Лена... поговорит потом, сейчас выслушивать подробности она не могла. Ей хватала того, что уже было сказано. Андрей – телефон выключен. Малиновский, вот кто может знать, кто его прикрывал все это время! Закончив разговор, она уже не помнила, что ему выговаривала, помнила только, что обвиняла. Полегчало.
До утра она плакала. Поспала от силы полчаса. Затем мысли хоть как-то собрались, она смогла понять себя. Сказать, что это был шок, мало. Да, она понимала, что он наверняка ей изменял, давно, постоянно, с разными. Да, она была готова в очередной раз простить ему моделей, НО C ПУШКАРЕВОЙ!!!!! Информации от Лены она доверяла, понимала, что деталей не смогла получить от нее, и в любом случае необходим разговор с Андреем. Роман, как она потом вспомнила обрывки ее разговора с ним, был вроде тоже не в курсе – иначе бы он таким голосом не стал бы выспрашивать подробности, что ей рассказали. Хотя, кто знает… Одно она поняла точно – он был не в восторге от услышанного.
Это извращение какое-то! Она, красивая, умная, стильная, верная, преданная оказалась ХУЖЕ этой уродины с древними очками и брекетами, неуклюже двигающейся!!! И что самое главное, ей было обидней – она это пропустила, проглядела! Почему она не обращала внимание на его «Катя, Катя, Катя», вечное «Катя». Катя там, Катя тут, как он защищал эту от всех?! Почему?! Тихий омут… Думала, что если не красавица, значит Андрей не поведется…
Гром. Если повелся на такую, значит, это не просто увлечение… И если Роман так отреагировал, значит… И он скажет ей, что все кончено. Свадьбы, которую она так хотела, не будет. Сразу вспомнилось, что уже давно у них не было секса. С той ночи, когда он пришел поздно. Теперь она поняла, с кем он был. Когда он не захотел ее… И больше не хотел… Дежурный поцелуй - ей, а Пушкаревой… «Кладовка! Андрей… Как ты мог!!! Я же тебя люблю» А если это было специально подстроено?! Чтобы разрушить помолвку? Игра. И Шестикова там же оказалась. Андрей это знал и специально так себя повел. И Пушкарева тут не при чем…
Позвонила Лене, сухим голосом, почти безжизненным, попросила ее пока не писать ничего, не звонить ни Малиновскому, ни Жданову, дождаться ее возвращения в Москву – она хотела поговорить с Андреем. «А потом и Маргарита…»
Уже по дороге в аэропорт к ней пришло осознание всей ситуации, в которой она была последние годы. Гордость. Подключилась гордость. И чувство собственного достоинства. Она, красивая женщина, была непонятно кем для Андрея Жданова. Он ее не любит. Изменял, возвращал, врал, изменял снова. Зная, что она его простит. И, что самое обидное, это видели все! Все знали о ее унижении. «Что делать? Куда идти?» «К нему я не вернусь. Он этого не хочет» «А если снова попросит вернуться?» «Не попросит», говорила ее интуиция, «не попросит, и ты к нему не вернешься. Пока. Тобой играли, об тебя вытирали ноги, ты сама об себя вытирала ноги. Если ты вернешься…» «Но я хочу быть с ним…»
В Москве ее встретила Лена, всерьез обеспокоенная ее состоянием. Андрей не приехал.
Началось. «Катя, ну реагируй хоть как-то!» А та ушла в себя и думала, размышляла. Эмоции, бушевавшие в ней, затмившие спокойные переговоры, полностью дезориентировали ее способность рассуждать логически. И искать подводные камни не было возможности. А надо… Минуты превращались в вечность. Спас все телефонный звонок.
Катя вздрогнула, закрыла уши ладонями в надежде не услышать… Коля на это даже не обратил внимания, лихорадочно обдумывая то, что сейчас услышал… Малиновский… Он тяжело вздохнул и скрестил за Андрея пальцы. Пальму первенства в инициативе целиком и полностью отдал Жданову. Пусть выкарабкиваться как хочет.
- Кира, здравствуй! Только давай без шума по телефону как при разговоре с Малиновским, у него до сих пор уши болят! - Ты еще и смеешь мне указывать как себя вести?! – раздался раздраженный, злой голос на другом конце трубки. - Нет, я не указываю, я просто прошу потише… Я в курсе, что ты в курсе. Уже. – «Если ты понял чувства Кати, пойми и чувства Киры, узнать такое! Мягче будь с ней, ТЫ виноват, а не она» - Потише не выйдет! - Тогда где и когда? Поговорим спокойно с глазу на глаз, обсудим ситуацию… - В Зималетто! Жду тебя в своем кабинете! - Там? Ну что же! Буду. Амуру и Шуру только заранее отправь… по делам, или ты хочешь лишних ушей? Кстати, о лишних ушах, сразу Шестикову прихвати – для подробной будущей заметки в светской хронике. - Лена со мной. Встречала в аэропорту. Я думала, у тебя совести хватит меня встретить и первым поговорить не по телефону! - Дела… - Тебя НЕТ на работе!!! - Есть деловые встречи… - совесть проснулась еще больше. - Я знаю, где ты! – голос Киры предательски задрожал, - Ты с Пушкаревой договариваешься, как бы мне снова соврать! Ее тоже нет... Что молчишь? Жданов на самом деле задумался. Нужно было как-то состыковать всех. Пора. Не надо затягивать. - Кира, давайте поговорим все вместе в каком-нибудь кафе… Тогда все узнаешь. – эти слова были уже сказаны без веселья, предельно серьезно. И Кира это поняла. - Кто это – все? - Голос уже был спокойнее. - Я, Катя, Шестикова как зритель и еще пара знакомых тебе персонажей. - Вот так! Хорошо. Где? Они договорились о встрече. - Жду тебя. - Также.
После разговора с Кирой у него появилось странное ощущение в животе. Началось! Главное, не сплоховать. - Андрей Павлович, вылетайте в Лондон завтра же… А сегодня позвоните Павлу Олеговичу и скажите, что хотите с ним поговорить. Теперь Кира Юрьевна и Александр Юрьевич против нас, оба – «Катя, Катюша, умница…», - Вы знали это, когда я предлагала поговорить с Павлом Олеговичем? Он посмотрел на нее. Она так и стояла у окна, смотря вникуда. Испуганный котенок. Хотелось ее защитить. Закрыть от этой беды. Пошли мысли об абсурдности его плана. И как они умудрились попасться? «Что ты говоришь! Хорошо, что попались! Не неси ерунды! Столько всего можно сделать, столько проблем разрешить! И главное, все честно!» - Знал. И поэтому быстро и согласился. Если бы не знал, то предлагал бы другие варианты, от себя.
Ты не узнаешь, как меня зовут Я не скажу тебе, что не хватает, Что-то цепляет Я не скажу тебе, не надо… Что превращает тебя, не превращает меня В маленькой комнате станет еще теснее Что замерзает в тебе, быстро растает во мне Если бы ты смогла просто остаться здесь Тату
«Как же быстро все летит! Только вчера сказала ему в лицо правду, сегодня он уже здесь, как настоящий Президент, решает дела, берет на себя ответственность, решает за меня. Да, здесь пусть решает он, я не могу, не хочу, на такое решение сил же нет. Новость сама уже все выжала. Он – мужчина, он уже продумал, выбрал лучший путь, и я сейчас я ему доверяюсь. Полностью. Главное, Павлу Олеговичу он расскажет. И чем скорее, тем лучше. Я ведь таким его и полюбила. Когда-то давно»
На кухне зависла атмосфера усталости, неопределенности. Все чего-то ждали… Слов кого-то…
- Встреча с Кирой через час. Рома, возвращайся в Зималетто, там должен хоть кто-то быть. Николай Антонович, ваше присутствие мне пригодится и нужно, чтобы вы вели себя как достойный человек, так, как вы показали себя на показе, что я разозлился. Катя, вы мне тоже понадобитесь. Разговаривать, в основном придется мне и Николаю Антоновичу, вас постараюсь, чтобы не затронуло. - Андрей, а Шестикова? – Роман сделал недвусмысленный намек на жирное обстоятельство в виде небольшой лжи. - Она с Кирой. Встретила ее в аэропорту, видимо Кира попросила ее молчать, пока сама не разберется. Это очень большой плюс. Нам. - Скоро буду готова. Коля, пошли, кое-что скажу, - и она вытащила Колю из комнаты, - пошли к тебе, найдем тебе что-нибудь нормальное, но не костюм. Другое. - Вам хватит полчаса? – услышал их Андрей. - Да, – за ними захлопнулась дверь. Малиновский и Жданов остались одни.
Малиновский сделал вдох для высказывания. - Но про отца надеюсь, никаких больше слов? Это действительно выход… - Это я понял! Когда Пушкарева произнесла про Воропаевых и их объединение… И как у меня сразу не сложилось! А вот что ты задумал про Шестикову и Киру – вот это у меня в голове не укладывается. Ты понимаешь, что собрался делать? Сам понимаешь? Есть четкие полочки? Не набедокуришь? Мы ведь на краю… Кира – акционер! - Понимаю, представляю, осталось реализовать, - он снял очки, протер их, чтобы хоть чем-то занять руки, - ты думаешь, я не нервничаю, не опасаюсь за свой план… Зря! Если с Катей я еще мог предусмотреть. Предугадать до конца, то здесь! Шестикову я вообще не знаю. Клочкову и ту лучше понимаю, потому что там нечего понимать. А Шестикова еще та штучка. Кира – тоже. Она позвонила уже спокойной, относительно, но спокойной, значит, у нее тоже есть своя идея в голове. И пойму, что к чему, только при встрече. Как я понимаю, Зорькин уж готов. За него я спокоен, за Катеньку он горой. И я справлюсь, надеюсь. Ты езжай, мне надо сосредоточиться. - Удачи! Отзвони как только! - Мы поговорим и вернусь в Зималетто. С Зорькиным. Он заберет документы и отвезет их Кате. И отчет у нас будет. Она сама понимает, насколько быстро его надо сделать. - А что насчет самой Кати? Ты мне сегодня утром достаточно хорошо проел про то, что она – женщина, которая тебе нравится. - Еще рано. Она еще не отошла от этой истории. Если она на нас адекватно реагирует, это не значит, что она все забыла, и уж, тем более что простила. Когда будет готова, тогда и буду действовать. Сейчас очень рано. - !!! Слушь, Жданов, а где полгода в тебе прятался такой стратег?! Ладно, я поехал…
Малиновский уехал. Жданов начал искать что-нибудь съестное, хотя понимал, что есть не хочет. Через полчаса вернулись Катя и Николай. У Андрея мелькнула мысль, почему же она так себя одевает, если в состоянии найти нормальный внешний вид для Зорькина – обычный (джинсы, свитер нормального вида) (жирафа не одел, правда, к счастью, о нем Жданов не в курсе), но все равно Зорькин смотрелся вполне прилично. Глаза серьезные. Действительно, готов. Катя подуспокоилась. - А вы, Катя, готовы? - Да, Андрей Павлович, мы можем ехать. «Ну ладно, значит на себя обращать внимание так и не хочет»
К обговоренному времени они приехали. Не опоздали. Кира и Шестикова уже были там. Кира откровенно нервничала, волновалась, боялась. Шестикова была сама хитрость и проницательность. Троица со стороны выглядела так: Жданов, собранный по максимуму, непроницаемый, Зорькин, также серьезный до невозможности, даже немного со «злинкой» в глазах, и Катя, которая шла за ними только потому что надо, растерянная, и искренне изображающая обеспокоенность ситуацией (что было правдой, по сути). В машине все было еще раз проговорено. Сам разговор приводить смысла, наверное, нет. Ограничусь тем, что все у них получилось. Андрей вполне искренне говорил о своих намерениях в отношении Кати, Зорькин использовал всего себя, чтобы доказать свою «историю», Катя большей частью молчала, но ее фразы, оказали также влияние на мнение Киры и Шестиковой. Все трое же, действительно говорили правду, просто другими словами. Коля ведь действительно отстаивал Катю у Жданова. Жданов действительно в той ситуации хотел добиться от Кати того, что говорил им, и слова про то, что он решил отступиться, тоже были правдой (только никто, кроме Малиновского, не знал, что временно). А Катя… Катины слова вины были искренними, а ощущение отрешенности помог создать Жданов, рассуждающий о чувствах к Кате. Воспоминания про ночи, слова в тихих кафешках, в баре караоке все еще кололи. Но воспринимались уже по-другому. Она их оценивала уже как сторонний наблюдатель. Более объективно. И видела то, что тогда не хотела видеть. Понимала, почему он пил, почему он так или иначе себя вел… - Итак, Кира, я тебе рассказал все. Без утайки. Тебе решать дальше. - Ко мне у тебя хоть что-то осталось? – после обдумывания спросила Кира, цепляясь за последнюю ниточку. - Уважение. - Спасибо и на том. Слез не было. Она действительно поверила. «Это не было игрой перед отелем, это не было подстроено. Это есть на самом деле. Что же, Кира, твоя игра окончена» - И что дальше? Каковы твои действия, и ваши, Елена? – он обратился к обеим. Кира задумалась. Шестикова ждала ее ответа, хотя что-то ей подсказывало, что сенсации не суждено быть. - Лена, я тебя прошу, убедительно прошу, не пиши о том, что видела в журнале, напиши о разрыве помолвки. Я уверена, то произведет не меньший эффект, - лицо Шестиковой - как ей подкинули отраву, но тут же подсластили, - Андрей, просьба к тебе, тоже, молчи об этом. Не говори об этом родителям. Не хочу, чтобы они знали о моем позоре, - Жданов удивленно на нее посмотрел, - скажем, что просто расстались. Уверена, все только обрадуются. Маргарита мне давно выговаривала, что я до сих пор с тобой, хотя ты мне изменял направо и налево. Не отрицай это хоть сейчас, я тебя прошу! – она поспешила это сказать, увидев, что Жданов собирается ей отвечать, - Екатерина Валерьевна, я действительно не понимаю, хоть Андрей мне и расписал вас как нечто, чем вы его зацепили… Желаю вам семейного счастья с Николаем Антоновичем. Она резко встала из-за стола, и вышла из кафе также быстро. Чтобы Андрей не увидел слез. Шестикова кинулась за ней, пытаясь еще отговорить от такого варианта новости.
Жданов вздохнул и улыбнулся своей знаменитой лучезарной улыбкой («Я свободен!»), Зорькин был рад концу этого маскарада, Катя еще была под впечатлением от своих воспоминаний и от Жданова, которого сейчас видела.
Жизнь налаживалась. - Теперь остался разговор с Павлом Олеговичем, - напомнила Катя, - И как можно скорее. Документы мне нужны сегодня. Постараюсь сделать отчет в ближайшие дни. А сейчас… отвезите меня домой. У меня от таких насыщенных суток голова кругом и я очень устала. - Конечно, Катя! Жданов галантно протянул ей руку, подсаживая в машину. Она руку приняла. Зорькин это заметил, а также то, что не углядела уставшая Катя – искорки в глаза Андрея. Но сейчас его это уже не пугало. Почему, пока не понял.
X. Эпилог. - Теперь остался разговор с Павлом Олеговичем, - напомнила Катя, - И как можно скорее. Документы мне нужны сегодня. Постараюсь сделать отчет в ближайшие дни. А сейчас… отвезите меня домой. У меня от таких насыщенных суток голова кругом и я очень устала.
Андрей отвез сначала Катю домой, через два часа туда же приехал Коля с документами, и немного отдохнувшая Катя принялась за отчет. Готов он оказался к следующему вечеру, правда, ценой недосыпа, но готов. Самолет в Лондон на утро.
- Андрей Павлович! А что вы так поздно?! – удивилась Елена Александровна, увидев Жданова у них на пороге в одиннадцать часов вечера. - Отчет заберу у Кати, и все, исчезаю, мешать не буду, - он зашел в квартиру и направился прямиком в комнату Кати - Так она спит… А Коля там что-то доделывает… - она хотела задержать, но Андрей обернулся, ослепительно улыбнулся, снимая все замки и преграды, и сказал: - Так вот то-то мне и нужно! – и смело открыл дверь. Открывшаяся картина вызвал умиление. Катя, свернувшись уютным клубочком, спала на диване сладким сном младенца… Улыбка… Как он по ней соскучился! Коля действительно доделывал отчет и вид у него был не лучше… В смысле, заспанный. Поэтому на нагло ворвавшегося Жданова он отреагировал частично, только взглянул на него и тут же углубившись в отчет. - Я не рано еще? Может, надо было попозже приехать? – тихо осведомился Андрей, присаживаясь на диван рядом со спящей Катей. - Нет, сейчас заканчиваю… Не будите ее. - И не собираюсь! Пусть спит. Я просто посижу рядом. Коля напрягся внутренне, но промолчал. Почти проснулся и уже с тревожным интересом всматривался в Жданова, наблюдал. Тот сидел - полулежал в ногах у Кати, чтобы ей не мешать и его рука лежала на одеяле. И странный взгляд… Не выдержав через несколько минут, произнес: - И полюбуетесь на нее… Что дальше? Ваша очередная задумка какова? Я видел ваш взгляд, когда вы подсаживали ее в машину. - Ничего плохого… И не скоро. Это вас успокоит? Началась «дуэль». - Вы опять хотите начать с ней «играть» во взрослую игру? - Нет. Это уже будет не игра. - Но не любовь, о которой вы ей тогда клялись, - Коля посмотрел на него выжидающе. - Пока – да. Но я знаю точно, что она мне нужна, - так же твердо и взглядом ответил ему Андрей. Помолчали. Коля обдумывал слова Жданова. - На этот раз я предупрежден о возможной опасности от вас. Так что буду начеку. Андрей усмехнулся. - Будьте. Это ваше дело. А если я серьезно? Оба неосознанно встали напротив друг друга. Маленький Коля и большой Андрей. Нет, Большой Коля и Большой Андрей. Контакт глаз – решительных Зорькина и решающих вопрос Жданова. - Пока я вижу одно – Катя – ваша следующая жертва любовных авантюр. Вы проявили себя великолепным стратегом вчера, и я боюсь, нет, я уверен, что Катя снова попадется к вам в сеть. Если вы серьезно, то после окончания аферы под названием «Никамода-Зималетто» я буду уже по-другому к вам относиться. Но ПОКА я вас прошу, убедительно прошу – не задевайте ее опять. Третий раз – это уж слишком будет. Неуловимое мелькнуло во взгляде Жданова «Думаешь, я этого не понимаю?» - Я это приму к сведению, Николай Антонович. К тому же, до момента, когда этот узел разрушится, как она вчера хорошо сказала, у меня нет шансов, - он протянул руку для отчета. Зорькину стало внутри спокойнее от этой фразы. Правда это или нет, он не понял. Пока. - Палки в колеса вставлять буду, если почувствую неладное. Я вас предупредил! Получив желаемое и наградив равноценного противника уважающим взглядом, Жданов развернулся, еще раз посмотрел на спящую Катю и ушел. Собирать вещи для поездки в Лондон. А Коля задумался о словах Андрея.
Андрей и Павел Олегович… Что ж, разговор между ними действительно состоялся. В тот же вечер Андрей позвонил ему и сказал о том, что приедет завтра-послезавтра – ему нужно многое рассказать… и прибавил – о Зималетто. Очень важный разговор. Разговор был сложным, напряженным. Первая реакция Павла Олеговича был вполне предсказуема. Но Жданов-младший привез с собой не только отчет с катастрофическими цифрами, но и антикризисный план, а также все подтверждения того, что он работает. И не уехал из Лондона, пока не доказал отцу, что все под контролем, и что все будет в порядке. На это ушло три недели – проверка независимыми экспертами. Когда проверка подтвердила легальность, правильность антикризисного плана и шага «Никамода-Зималетто», Павел Олегович… признал, но, все равно, некоторое разочарование в сыне осталось. Другого Андрей и не ожидал. Тут нужно время, чтобы отец его простил за такие проблемы с детищем его жизни… Далее его прилет в Москву, встреча с Катей, Николаем.
Совета директоров не произошло. Это скорее напоминало внеплановую встречу встревоженных акционеров, где Павел Олегович… поддержал сына, отметив сразу же при всех, что если его действия и есть причина проблем Зималетто, то ему и вытаскивать компанию из кризиса. Благо, что за время их совместного пребывания в Лондоне он увидел, что сын реально хочет исправить ситуацию… И сын пообещал все исправить.
Воропаев. Поддержкой Павла Олеговича и Никамодой, он был обезоружен. И пока опасности не представлял. А потом… это потом. Зималетто еще не могло его выплюнуть.
Кира. Эта новость была для нее шоком. Но она ее выдержала. Андрея поняла. Через полгода она вышла замуж. Даже удачно. И Зималетто все равно не бросила, как ее Александр не уговаривал.
Что касается разрыва помолвки и отмены свадьбы, то – Павел Олегович его похвалил за хороший поступок в отношении Киры, а Маргарита Рудольфовна честно его отругала, совершенно не думая о нем, то есть не сказала ничего нового (). Кира тоже молчала о причинах. Шестикова Елена раздула огромную статью о разрыве Андрея Жданова и Киры Воропаевой, расписала его в черных красках, описала все его похождения налево, НО про тот вечер не было сказано ни слова. В глазах Кати Андрей был гением логики…
Малиновский. Эх, Ромка Малиновский. Все, что он извлек из этой истории, так это то, на какие темы и относительно кого не стоит шутить с Ждановым.
Андрею удалось уговорить Катю остаться в Зималетто. Как? Терпением, аргументами, «случайными» проблемами, которые может решить только она и так далее… Добился того, что она снова влилась в поток жизни под названием Зималетто. Кабинет, конечно, Ветрова. Должность - финансовый директор. Кира не была против.
Катя и Андрей… Андрей и Катя… Время ведь все рассудит, правда?
Все даты в формате GMT
5 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума